— Объясните ваши условия, – сказал он, – и все, что я
могу для вас сделать, то будьте уверены…
— Вот мои условия: вы нынче же публично откажетесь
от своей клеветы и будете просить у меня извинения…
— Милостивый государь, я удивляюсь, как вы смеете
мне предлагать такие вещи?..
— Что ж я вам мог предложить, кроме этого?..
— Мы будем стреляться…
М. Ю. Лермонтов. Герой нашего времени
Наряду с разоблачением мифов о ходе и значении битвы при Рокруа в испанской историографии разворачивалась большая кампания по «реабилитации» терций, обвиняемых в устарелости и неэффективности на фоне тактических новшеств противников испанской короны в XVII веке. У испанских историков появилась важная сверхзадача: снять ответственность с доблестной испанской пехоты за те поражения, которые претерпела Испания. Испанская пехота должна быть как жена Цезаря – вне подозрений. Разумеется, те, кто занимался защитой «чести, достоинства и деловой репутации» терций, не могли не затронуть битву при Рокруа. Так, Хулио Альби де ла Куэста, испанский дипломат, не просто разобрал битву, но и вынес ее в заглавие своей известной книги
читать дальше[1] De Pavía a Rocroi: los tercios de infantería española en los siglos XVI y XVII
Первое издание которой относится к 1999 г. (мы использовали переиздание 2018 г.). Через 15 лет из-под пера того же автора вышла отдельная статья с 2 подробными картами:
[2] Rocroi, 19 de mayo de 1643 // Desperta Ferro: Historia moderna, Nº. 9, 2014, págs. 44-51.
Нелегко объяснить миф, сетует автор, созданный вокруг битвы при Рокруа. Ведь «los frutos estratégicos de Rocroi fueron, a todos los efectos, nulos» (2, с. 51), а испанская пехота не имела приписываемого ей изъяна. Альби де ла Куэста полностью согласен с мнением Уилсона, что “Rocroi debe su lugar en la Historia Militar a la propaganda francesa”. Но ладно Франция, «lo que resulta singular es que en la propia España se haya asimilado también el mito» (2, с. 44). К счастью, ситуация меняется: «poco a poco se va imponiendo una visión más realista, según la cual aquello no fue ni el principio ni el fin de nada, ni un Nördlingen ni un Waterloo» (там же). Почему же тогда автор вынес эту битву в название книги про терции? Потому что Рокруа в некоторой степени « constituye la apoteosis de los tercios. Los ejércitos siempre han considerado un timbre de gloria las derrotas gloriosas» (1, с. 217). И хотя терции пережили Рокруа, именно эта битва «es un momento estéticamente oportuno para despedirles» (1, с. 218).
При Рокруа отнюдь не наблюдаются массивные, неспособные маневрировать построения. «Las unidades en sí eran excelentes», и если они оставались неподвижными, так это потому что «no se les dio instrucciones para que lo hicieran». Читателю напоминается, что эти же терции годом ранее победили при Оннекуре, а одна из них участвовала ещё в победном Нердлингене 1634 г. «En principio, parece difícil sostener que métodos que en 1634 y en 1642 habían demostrado su eficacia, en 1643 han quedado súbitamente anticuados» (1, с. 230). Боевой порядок испанской армии Альби де ла Куэста в целом заимствует у А. Вейля (включая построение терции под командованием Гарсиеса в 2 эскадрона), лишь немного поменяв расположение отдельных терций.
При описании собственно битвы внимание заостряется на ошибках Мело и Фонтена. Первый «no mandó, aunque combatió» - краткая, но очень емкая характеристика (1, с. 224). Второй «adoptó una formación equivocada, que su superior (т.е. Мело) aprobó, y no mandó a la infantería en el momento decisivo que se le presentó» (1, с. 225). Но был еще и третий виновник, на которого падает значительная часть ответственности.
Автор остается внимателен к некоторым тактическим деталям (какой конкретно вариант построения терций был выбран?) и вопросам взаимодействия родов войск (какими силами был уничтожен отряд Б. Меркадера?). Под влиянием доказательств Санчеса Мартина про успешную атаку Альбуркерке, в статье 2014 г. Альби де ла Куэста пытается примирить этот удар с успешными действиями д’Энгиена и Гассиона из французской традиции. Далее излагается типично испанская версия действий французского герцога после разгрома кавалерии Альбуркерке. Наконец, в геройских тонах описано сопротивление «последней терции». Понимая, что факт капитуляции остатка испанской пехоты будет шоком для тех испанских читателей, кто знакомы с историей только по художественной литературе и кинематографу, Альби де ла Куэста пытается оправдать этот поступок: «la gran hazaña de los tercios en Rocroi no fue perecer en masa en una defensa insensata que hubiera supuesto la pérdida de unos hombres irreemplazables en aquellas circunstancias» (2, с. 51).
В конце статьи Альби де ла Куэста хвалит поведение д’Энгиена и еще подчеркивает преувеличенное значение, придаваемое этой битве.