"La batalla ha sido de las más crueles " Пьемонтское Рокруа для испанских терций

[ohini4egosebe-m-da]

"La batalla ha sido de las más crueles que se han dado de mucho tiempo à esta parte"
Пьемонтское Рокруа для испанских терций: Орбассано 1693




«ADEMÁS, EL ESPAÑOL NO TIENE AFICIÓN A LA INFANTERÍA…»
Терции в период своего расцвета – это бренд, это тренд, эталон и знак качества. То, без чего невозможно представить военные триумфы Габсбургской Испании. Еще труднее – понять ©. Уже знакомый нам историк Альби де ла Куэста утверждал: до, по крайней мере, 1600 терции составляли лучшую пехоту в Европе (От Павии до Рокруа). Вспомним и гордый ответ, который Перес-Реверте вложил в уста своего героя при Рокруа на вражеское предложение сдаться. Нечто вроде: «Вы шо, таки с ума посходили? Цэ ж испанская тэрция, я вас умоляю!» [1].
Однако дальше «что-то пошло не так». Уже в середине 1650-х Раймондо Монтекукколи, побывавший в испанских Нидерландах, ужасался морально-боевым качествам испанских воинов, « li quali non servono ad altro che a passare le mostrе ed alle comparse: ma nel combatiere fuggono, e sono solamente piazze morte » и «ogni volta che si viene a combattere credono anticipatamente di dovere essere battuti» [2]. А все тот же Альби приводит слова маркиза Энсенада, обращенные в 1751 к своему королю Фернандо 6: «además, el español no tiene afición a la infantería». Вот так меньше чем за полтора столетия раскрученный бренд «испанский пехотинец» пришел в упадок и потерял былую репутацию, не помог даже спешный ребрендинг при Филиппе 5 (создание рехимьентос взамен терсиос). В сегодняшней зарисовке мы сделаем остановку где-то в середине этого печального пути, чтобы посмотреть на поведение испанского войска в малоизвестной у нас (и отчасти у них) битве при Марсалья/Орбассано, в ходе крупнейшей европейской разборки конца 17 века – войне 1689-97 гг. В этом нам помогло великолепное итальянское издание 1993 «LA GUERRA DELLA LEGA DI AUGUSTA FINO ALLA BATTAGLIA DI ORBASSANO» (один из спецвыпусков серии ARMI ANTICHE - Bollettino dell'Accademia di S.Marciano) – в котором есть все, включая боевые расписания, реляции, иллюстрации, карты, схемы, ликбез по структуре и вооружению противоборствующих армий и т.д.


СПРАВКА: МАРСАЛЬЯ/ОРБАССАНО 1693
Для начала в качестве справки о битве приведем отрывок из Военного энциклопедического лексикона (Том VIII. 1855) про Марсалью с нашими корректировками:
«В начале Нидерландской войны (1689—1697) боевыя действия в Италш между Французами и Австро-Сардинцами ведены были с переменным успехом... Над войсками союзников начальствовали герцог Савойский и императорский Фельдмаршадъ принц Евгений. 20 сентября 1693 года армия их, в числе 36 000 чед. (44 бат., 81 эск. съ 31 пушкою) - начала осаду Пиньероля, и бомбардировала его до 1 октября. Французский полководец, маршал Катина, имея до 45000 чел. (54 бат,. 80 эскад. с 30 пушками), 2 октября направился из Сузской долины к Турину. Герцог Савойский, получив об этом известье, немедленно собрал военный советъ, на котором мнения разделились: герцог желал, не оставляя осады Пиньероля, безпрепятственно допустить маршала Катина в Туринскую равнину и здесь вступать с ним в сражение; принц Евгений с большею частью австрийских генералов утверждал, что должно на время оставить осаду города и со всеми войсками занять позищю при Сузе. Мнение герцога превозмогло. Союзники съ удвоенною деятельностью начали осаждать Пиаьероль; между тем Французы, перейдя реку Сангоне при Орбассано, усиленными маршами приблизились к Турину. Тогда только двинулись туда же союзники и 3 октября заняли позицию при деревне Марсалья, между речками Бове и Кизоло, и в продолжение ночи устроили несколько переправ чрез последнюю речку. Принц Евгений советовал герцогу овладеть сперва горою Пьоааско в прикрыть таким образом левый Фланг своей армии, но этот благоразумный советъ не бьл принят. На другой день, раво утром , союзники перешли Кизоло и развернулись к бою, примыкая правым Флангом в Вольверскому леcy; а левым, стоявшим впереди Марсальи, к р. Кизоло. Войска постройлись в две линии; герцог Савойский и генерал Капpapa командовали правым крьлом [герцог командовал всем крылом, а Капрара -только первой линией], маркиз Леганес – левым, а центром, исключительно состоявшим из пехоты, принц Евгений [ЕС командовал всей правой половиной второй линии, включая и конницу]; артиллерия расположилась в трех батареях перед Фронтом; передняя линия в продолжение ночи ycneлa оградить себя небольшими окопами. Между тем Катина выступил из Орбассано. Герцог Вандом, командовавший правым крылом Французов, заметил, что гора Пьозаско не занята неприятелем, немедленно послал туда две пехотныя бригады. Тогда только герцог Савойский сознал важность своей ошибки н навравил семь батальонов для овладения этою горою, во они пришли слишком поздно и были отбиты неприятелем [«На самом деле, плана занять высоты Пиоссаско у союзников никогда не было …, равно как и раскаяния Витторио Амедео в том, что он не занял эту позицию» - «La guerra della Lega di Augusta fino alla battaglia di Orbassano»]. Утром 4 октября, Французы также построились в две линии; конница расположилась по Флангам, пехота в середине, артиллерия перед фронтом. Правым крылом кавалерии начальствовали генералы де Вевоъ и Башввльё, левым – герцог Вандом, центром – генералы Гогетъ и Гравсё. Французы открыли сраженье пушечною пальбою с праваго крыла, где был самъ маршалъ; скоро потом apмия их двинулась вперед; правое их крыло, занявшее гору Пьоваско, без выстрела, на штыках устремилась на левое союзников, но отступило от огня австрийской пехоты [на левом крыле в принципе не было австрийской пехоты; здесь стояли терции]; пьемонтские всадники [а вот здесь как раз наоборот, имперские и выставленные Испанией полки] не выдержали натиска Французской конницы, и были отброшены на вторую линию, которая, в следствие новой атаки, также приведена была в крайнее помешательство. В то же время Французская пехота кинулась на фронт, а конница на фланги леваго крыла союзников, обратила его в бегство. Только в центре принц Евгений отразил три нападения неприятеля, безостановочно следовавшие одно за другим [геройствовал ЕС не в одиночку – в отражении удара участвовали и полки первой линии под комадой Палфи и др.]. После бегства леваго крыла союзников, Французы напали на принца Евгения слева, но он, обратившись к ним фронтом, оттеснилъ их штыками. Наконец Француacкиe жандармы опрокинули конницу праваго крыла и принц Евгений с пехотою начал отступленье к Туриву, в иродолженье котораго несколько раз останавливался для отраженья неприятеля [чрезмерный акцент на действиях принца, о роли которого имперская реляция о битве не сообщает вообще ни слова!]. Союзники потеряли 5,500 убитыми, 2,000 ранеными и столько же пленными, из которых большая часть были Пьемонтцы, ибо Французы не давали никакой пощады Имцерцам [скорее, испанцам]. 24 пушки достались победителям, потеря коих не превышала 3,000 убитыми и раневыми. Принц Евгений собрал разсеянную армию в укрепленном лагере при Монкальери и присоедивел к ceбе пьмонтское ополченье. Катина оовободил от осады крепость Казале, наложил контрибуцию за Пьемонт, снабдил Сузу и Пиньероль войсками и запасами всякаго роду и, перейдя обратно Альпы, отправился к Безансону».


ПОЛВЕКА ПОСЛЕ РОКРУА: испанские войска против французов в Италии
В цикле про Рокруа мы разбирали миф о «конце испанской пехоты» - заботливо сотканный французской историографией и пронесенный ею сквозь столетия. И мы видели, как некоторые испанские историки, принципиально не отрицая «конца», методично отодвигали его куда подальше, к тем же Дюнам. В испанской историографии тезис об устаревании тактики и боевых качеств исп. войск в правление последнего испанского Габсбурга подвергся яростному опровержению: терции были все еще ого-го, просто денег нема. «El ejército finisecular de Carlos II se encontró en un aparente callejón sin salida no por emplear tácticas desfasadas y no saber evolucionar hacia la guerra de línea, ni por contar con una oficialidad inoperante, sino por unos problemas heredados que pueden resumirse en la asfixiante falta de fondos», - читаем мы у Aitor Díaz Paredes.
"В Италии, испанский контингент в Пьемонте и Савойе, несомненно, был самым многочисленным и наилучшим образом оснащенным средь союзных ратей... Его поведение в великих полевых сечах при Стаффарде (1690) и Марсалье (1693), где он понес наибольшее число жертв, во взятиях Карманьолы (1691), Эмбруна (1692) и Казале Монферрато (1695) и во вмешательствах в Мирандоле (1696-97) и Кастильоне (1699) восстановило авторитет и престиж короны и показало, что армия сохранила высокие маневренные способности и все еще умела успешно действовать" – пишет в своей статье историк Маффи.

Испанский вклад в антифранцузскую коалицию был действительно велик. В кампании 1693 пехота представлена 5 исп. (Lombardia, Savoya, Napoles, Lisboa и S. Pedro), 1 неаполитанской [3], 3 ломб. терциями, 3 нем., 1 гризонским и 2 швейц. полками. Это составляло около 9300 (=47% всей союзной пехоты - 19700). Доля собственно испанцев в интернациональной пехоте Миланесадо была высокой: для 1693 года, по данным Маффи, это 33% (Maffi. La cittadella in armi. Esercito, società e finanza nella Lombardia di Carlo II 1660-1700).
Кавалерия: Caballería del Estado, полк драгун, 5 рот неапол. кавалерии, 6 рот иностр. кавалерии, 1 кав. и 1 драг полки Вюртемберга. Из 87 всех союзных эскадронов 26 были даны Испанией. Артиллерия: 12 орудий.

На 20.09 в 11 терциях и полках в лагере под Осаско имелось 6725 чел + ? (около 1000) в полках гризонов и швейцарцев, в кавалерии – 2446. Командовал всем этим людом лично Диего Фелипе де Гусман маркиз де Леганес, губернатор Миланесадо с 1691. «Он был джентльменом, у которого не было ни одного недостатка, присущего его соотечественникам, и у него имелись почти все достоинства…» - читаем мы его характеристику у одного савойского генерала тех времен. «Несмотря на свою храбрость, он отправился на войну с безразличием, влекомый другими: ни предложения, ни искры гениальности, ни признака готовности к борьбе. Его высшее стремление: блокировать Казале и занять зимние квартирки - предложение, которое неоднократно и упрямо повторялось (им) на военсоветах. Он не мог не испытывать зависть к герцогу (Савойскому), который, в свою очередь, не мог не страдать от равнодушия испанских генералов» (Франческо Стеррантино). Когда во время осады союзниками Пиньероля стало известно о приближении фр. армии, Леганес предложил довольно здравую идею отступить на восток, к По, к лагерю Тальяларго у Монкальери, что позволило бы оборонять Турин и располагать провиантом. Этим маневром союзная армия избежала бы угрозы внезапного нападения на марше. Вместо этого союзники двинулись на северо-восток, напрямую к Турину, подставляя свой левый фланг под угрозу фр. удара, чем французы и воспользовались.
Маэстро де кампо хенераль при Леганесе был граф Лувиньи, о поведении которого при Марсалье все тот же савойский воевода писал: «Лувиньи позволил испанским войскам идти в бой по частям, и война в Пьемонте закончилась бы, если бы Катина воспользовался победой». «если у него есть недостаток, то это то, что он слишком долго и слишком глубоко вникает в некоторые вещи, которые не являются важными». Неизвестно, проявился ли этот недостаток при Марсалье, но в самый критический момент битвы, как напишет пьемонтская реляция, «граф Лувиньи, усугубленный очень долгой болезнью и годами, почти не давал о себе знать».

«LA BATAILLE DE MARSAGLIA EST LE ROCROY DE CATINAT»
Марсалью называли Рокруа Катина, подчеркивая значение этой победы в военной биографии маршала (Les émaux de Petitot du Musée impérial du Louvre… 1862). В тактическом плане Марсалья также похожа на этот ранний триумф герцога Энгиенского. В обоих случаях - (почти) одновременный обмен ударами правыми флангами [бой велся и в центре, но в конечном счете ушел в тень на фоне решающих действий на флангах], и снова французский оказывается мощнее, и снова пехота проигрывающей стороны в итоге остается одна… Все закономерно: кто быстрее выигрывает свой фланг и развивает успех дальше в тылу врага, тот и побеждает. Катина выиграл его как минимум на 15 минут быстрее, чем это сделали союзники. Отметим рокировку жандармерии: Катина отказался от ее услуг на своем ударном правом фланге и перевел на левый, где ей придется сдерживать главный вражеский натиск. Во французской реляции эта перегруппировка признана «un coup capital» - в итоге жандармерия на левом фланге «сделала все, что можно ожидать от непобедимых войск». Ударный фланг французов был подкреплен доп. кавалерией и батальонами; однако, глядя на фр. боевой борядок, сразу и не скажешь, что удар задуман именно правым флангом: здесь было сосредоточено 36(35) эскадронов и 4 батальона, а на левом – соответственно 40 и 7. Резерв из 4 эск и 2 бат, судя по его расположению, тоже был ориентирован скорее на помощь центру и левому кав. крылу, а не в подкрепление ударного фланга. Отдадим должное эффективности фр. артподготовки, которая положила начало разгрому полка Коммерси (на схеме показана его перегруппировка из первой линии на фланг к терциям прикрытия – якобы там он оказался согласно реконструкции итальянских историков).

У союзников – почти идеально равномерное распределение сил в боевом построении как «вдоль» (две линии с равным количеством батальонов (17+17), хотя и с перевесом эскадронов в первой линии), так и «поперек» (по 36 и 39 эскадронов в двух линиях на крыльях). Налицо великолепный образчик симметрии тонких построений эпохи линейной тактики, разве что 4 вынесенных вперед батальона Religionari подпортили картину. Резервом союзники не озаботились, зато, чуя неладное, прикрыли левый фланг 3 терциями.
В самой битве оба союзных крыла дрались, по сути, автономно и не знали до поры, что творится у соседа. Наоборот, Катина, как указано во фр. реляции, синхронизировал действия своих крыльев, приказав Вандому не лезть до особого сигнала.

В реляциях особенно подчеркиваются действия французов холодным оружием – что пехоты со штыками (воткнутыми в дуло), что кавалерии – против левого крыла союзников. Особо чудодейственный эффект приписан штыковой атаке – вот где воплотилась «французская фурия»! «Les ennemis avaient mêlé des escadrons de distance en distance, surtout en front de bandière. Ceux qui se trouvèrent dans l’infanterie furent chargés sans tirer la baïonnette au bout du fusil, et furent renversés». Катина, как утверждается в вышепомянутой итальянской книге, отказался от пики еще с 1690 из-за рельефа Пьемонта. Однако автор французской гравюры битвы то ли что-то знал, то ли действовал по привычке, но все ж нарисовал батальоны своей пехоты с торчащими в центре «столбами» пик. Испанцы якобы тоже отказались от этой масти на данном театре по тем же причинам, что и их северные соседи, благо штыки у них распространялись еще с 1685. Но точных данных опять же нет.


ФАНТОМНЫЕ ТЕРЦИИ во французских источниках
Где именно располагались терции во время боя? Вопрос не такой простой, ибо документ с БП союзной армии не сохранился или еще не откопался (но он определенно был, о чем мы узнаем от имперской реляции). Есть как минимум 3 разные версии, составленные французами – в работе Кенси о войнах Людовика 14, в издании писем и бумаг Катина и на французской гравюре битвы, где БП представлены Лапара де Фье. Итальянские исследователи из вышепомянутой книги про Орбассано, в свою очередь, вывели союзный БП на основе пьемонтских, испанской и имперской реляций. Если сравнить полученное с представленным французами БП, то выяснится, что победители расположили большинство вражеских частей абсолютно неправильно, и лишь состав первой пехотной линии союзной армии пострадал меньше всего. А это значит, что распространенное по интернет боевое расписание (см. vial.jean.free.fr/new_npi/revues_npi/16_2000/npi_1600/16_odb4_041093.htm), приближаясь скорее к филькиной грамоте, нуждается в тотальной правке. Расположение отдельных частей в нем отражено абсолютно неправильно, что не позволяет понять ход битвы при чтении источников.

В этом расписании есть и более серьезные ошибки. Например, терция маркиза Porlezza, которая в реальности в битве не участвовала от слова «совсем», затесалась-таки на французской гравюре под именем Porlesse (см. фрагмент). Еще одна грубая ошибка связана с раздвоением терций, размещенных для прикрытия левого фланга: на гравюре они представлены и как безымянные батальоны на данном фланге (где они в реальности и были), и во второй линии - под именами «Ully» (очевидно, Alis; у Кенси и в собрании документов Катина – это вообще «Сujessi»), «Lissa» («Delissa» там же) и «Napolitain» (в списке пленных - Royaume de Naples), где их не было в помине. Вот так в боевой порядок союзного войска французы в прямом смысле пририсовали как минимум 4 лишних терции-фигаро.
Как видим, французы вообще не заморачивались такими пустяками, как названия терций, что еще ярче проявилось в опубликованном в «Mémoires et correspondance» Катина списке плененных при Марсалье союзников. Пленные эти сгруппированы по полкам, в перечне коих мы встречаем две любопытные терции – Lisboa и Lisbonn. Неужто составитель списка не различил до безобразия похожие наименования столицы Португалии на испанском/португальском и французском языках? . Сюрприз продолжится, если вчитаться в имена пленных: в первой терции указан некий «подполковник» - дон Diego de Concha, во второй – дон Diego de Conchia, только уже сархенто майор; в первой - Jean Baptiste Boyer, во второй - Jean Baptiste Voyer (ох уж эти испанские b и v), в первой – альфересы Ouris, Morene, Justinianо, Ignacio Nauvé, во второй – Oris, Moreno, Jean Justinian, Ignace Navarrо. Однако имена других офицеров в обеих терциях по большей части отличаются друг от друга!

Курьез еще в том, что ни в боевом порядке, ни на гравюре, составленными французами же, об этих терциях нет упоминаний, а Lisboa не фигурирует даже под именем своего командующего Pimentelli. Судя по изменениям в написании имен, пленные терции de Lisboa могли быть попросту дважды допрошены разными ответственными за это дело лицами, и, следовательно, их имена оказались продублированными для двух разных терций. Почему тогда остальные имена в этих терциях не совпадают? Для ответа нужно пробежаться по всему составу терций в списке: поскольку в нем отсутствует информация о Tercio de Savoya – одной из наиболее пострадавших в битве, с большей долей вероятности именно ее пленные и отнесены к терции Lisbonne.



Фрагмент французской гравюры битвы при Марсалье. Состав второй линии почти полностью некорректен: обрамленные прямоугольником полки на самом деле располагались на противоположном – правом – фланге, обведенные овалом во второй линии терции размещались слева, а терции Porlesse не было вовсе. Расположение и названия 5 терции первой пехотной линии показаны на удивление правильно, разве что напутано имя итальянской терции Bonesana. Первая линия левого конного крыла включает часть полков, которые в реальности стояли во второй линии.

Теперь обратимся к правильной расстановке (см. ниже схему с фрагментом левого фланга союзного войска). Испанцы шли в арьергарде, а когда пришлось спешно перестраиваться в боевой порядок из походного, вышло так, что они оказались на «любимом» левом фланге (см. ниже конспирологическую версию о причинах сей оказии).
4 собственно испанские (Lombardia, Savoya, Napoles и S. Pedro) и 1 итальянская (Бонезана) терции стояли на левом фланге первой линии. Их сила колебалась от 600 до 700 чел (на схеме дана численность в конце сентября). Правее них стояли 2 немецких полка, нанятые той же Испанией. Позади, во второй линии развернулись еще 3 наемных полка (1 нем. и 2 швейц). Кроме того, 3 терции (1 исп, 2 ит: в сумме – около 1500) были развернуты под прямым углом для прикрытия левого фланга всего союзного боевого порядка.
Испанская кавалерия развернулась в двух линиях левого крыла союзного воинства. Здесь выделим Cavalleria del Estado (de Milan) – всего было 6 эскадронов, около 600 всадников, Cavalleria Extrangera из 2(?) полков (в сумме 6 эск) – свыше 500, 2 полка dragones (6 эск) – свыше 600. Но в первую линию были добавлены и имперские полки - Коммерси, Таффа и Байретский (см. схему, цифры означают количество эскадронов). Их поставили с краю, на более опасном участке. Сделано это было, как можно догадаться, отнюдь не от большого доверия к боевым качествам испанской конницы. Коммерси в итоге взял командование всей первой линией левого союзного крыла.



« LI TERZI SPAGNOLI … HANNO COMBATTUTO AL SUO SOLITO»
Испанская реляция делает акцент на том, что из-за внезапного появления французов левое крыло (где и находился исп. контингент) и тыл вынужденного остановиться союзного войска оказались совершенно неприкрыты, далее завязалась арт. дуэль, и времени для фортификационных работ уже не было. Французы за время артподготовки узрели удобство местности для конских копыт и подтянули 12 «батальонов кавалерии» (а пешие части в реляции называются «эскадронами пехоты» – в ту эпоху у испанцев все еще в ходу такие непривычные для нас обороты; о пехотном эскадроне см. «Испанские терции»). Видя это, Леганес бьет тревогу, усиливает испанскую кавалерию левого крыла двумя соседними терциями из первой линии (Ломбардия и Савойя) и запрашивает у герцога Савойского еще 3 полка подмоги. (Виктор Амадей посылает даже больше - 4, в их числе баварский на пьемонтской службе, из второй линии, уже задерганный к тому моменту перебросами туда-сюда вдоль линии фронта).

Сам решающий момент боя в реляции нарисован грубыми мазками:
«...и всюду французы бросались разряжать мушкеты, несмотря на то, что наши выстрелы наносили большой урон, в то время как с огромной массой кавалерии они поражали нас со шпагой в руке; и несмотря на то, что пехота Короля [испанского Карлоса II, вестимо] дала такие выстрелы, чтоб привести ее [массу вражеской конницы] в конфузию, [французский] кавалерийский батальон достиг второй линии [кавалерии союзников на левом крыле], и через короткое время некоторым батальонам имперской кавалерии [упрек Коммерси и иже с ним] пришлось отступить c первой линии и в своем отступлении они смутили вторую линию [состоявшую только из кавалерии, поставленной Испанией]…» Ну, это понятно, что если бы не дрогнувшие имперцы, то стоявшие рядом с ними dragones del Estado и dragones de Vitembergh, равно как и нанятые Испанией полки второй линии всыпали бы французам по первое число …

Напрасно, продолжает реляция, герцог Сесто (командующий второй линией левого союзного крыла, которую так подставила первая) размахивал шпагой: «пехота [очевидно, в первую очередь испанские терции первой линии и терции прикрытия], видя себя покинутой защищавшей ее кавалерией и атакованной со всех сторон одновременно, не могла действовать, как хотела, и поэтому супостатская кавалерия продолжала свои атаки волнами, на фронте и во фланг первой линии, продолжая атаку мало-помалу до правого [союзного] крыла, так что, поскольку мы уже не [были] в состоянии сопротивляться, она заставила нас отступить наилучшим образом…» Сразу вспоминается ситуация при Рокруа, когда испанские пехотинцы в итоге остались одни, но, правда, не отступили. Также отметим, что в реляции нет упоминаний о действиях 3 терций прикрытия – а ведь судя по списку потерь, они тоже выдержали жаркий бой.

Пьемонтская реляция сокрушается по поводу слабого сопротивления левого крыла и, так сказать, «фальты де кавесас» (отсутствию у испанцев «бравых генералов»), что и привело к поражению всего войска:
«Mai vittoria s'é creduta più certa da parte nostra di questa, si sperava che l'ala sinistra [союзной армии] avrebbe, se non caricato, resistito al nemico, ma al primo ritirarsi che fecero qualche squadrone della Cavalleria dello Stato [т.е. Cavalleria del Estado de Milan] e al piegare di qualche battaglione nella prima linea della detta ala sinistra [уж не имеются ли в виду привлеченные Леганесом испанские терции Савойя и Ломбардия?], non si trovarono Uff . Generali per riparare al disordine, e prendendo il nemico per il fianco, non vi era pure chi facesse allongare la seconda linea [кавалерии левого крыла] e conducesse squadroni a caricarlo, oppure prendesse quel partito che in simile occasione suole prendersi da bravi Generali». [4] Напомним, что из 5 командующих терциями первой линии были убиты как раз те двое, что были призваны Леганесом на усиление левого кав. крыла.

Сопротивление испанцев, согласно пьемонтской реляции, было настолько недолгим, что посланные Виктором Амадеем 4 полка уже не застали маркиза Леганеса – он якобы покинул поле боя к полудню, как и Филиппо Спинола (битва началась всего 3 часами ранее, но в первые часы велась лишь канонада).
Любопытная характеристика дана действию терций: «Li Terzi spagnoli che havevano Mastri di Campo alia testa hanno combattuto al suo solito». Терции сражались как обычно. Это укор или похвала? Плохо или хорошо? Если исходить из дальнейшего текста, то все-таки плохо: «Другая Терция… отступила, не сделав почти ни одного выстрела… Граф Бонезана ранен, он и его сархенто-майор доблестно сражались, но не были поддержаны своей Терцией, которая, пальнув, немедленно обрушилась [т.е. беспорядочно отступила] на [пьемонтский] полк Croce Bianca … который находился позади нее [в центре второй линии]».

Наконец, читаем имперскую реляцию: «Правое крыло противника обошло наше левое, так что французы могли атаковать его одновременно с фронта и с фланга, где располагался полк Коммерси с тремя батальонами [очевидно, те самые 3 терции прикрытия], поддержанный четырьмя, посланными [герцогом Савойским] с правого фланга. Принц Коммерси, командовавший тремя императорскими полками слева, сдерживал и отбивал все атаки противника, который, прорвав линию в центре и не встретив особого сопротивления, разбил его со всех сторон, так что все крыло было разбито вместе с несколькими пьемонтскими батальонами с правого крыла…». Левое союзное крыло, надо полагать, сначала было обойдено и взято с трех сторон, а потом оказалось полностью окруженным из-за прорыва французами центра союзной пехотной линии. Кстати, центр частично оборонялся все теми же терциями – том стояли Бонезана и S. Pedro.

Имперская и пьемонтская реляции предсказуемо валят всю вину на левое крыло, т.е на испанцев, которые не смогли долго сопротивляться, а надо было протянуть совсем чуть-чуть: «если бы левое крыло оставалось на своих позициях на четверть часа дольше, сражение, несомненно, было бы в нашу пользу». Из имперской реляции следует, что левое крыло было разгромлено французами издевательски быстро – меньше чем за час!

Увы, терций надолго не хватило, равно как и выставленной Испанией кавалерии. Например, Cavalleria del Estado de Milan, наиболее многочисленный корпус испанского конного контингента, удостоилась в свое время следующей авторитетной характеристики: "... самый жалкий отряд, который когда-либо существовал в мире, предмет всеобщего насмехательства... Ее нельзя назвать полком, и можно с уверенностью сказать, что она никогда не осмелится подпустить врага ближе, чем на 200 шагов, не дав деру".

«ON PEUT COMPARER CETTE JOURNÉE A CELLE DE ROCROY, OÙ L’ESPAGNE PERDIT TOUTE SA BONNE INFANTERIE».
Французский журнал о кампании 1693 рисует крайне неприятную для гордых терций картину: испанцы в какой-то момент боя вставали на колени, просили пощады и показывали четки (мол, мы же с вами католики-единоверцы), но французы в пылу борьбы успели все же поубивать многих. Это напомнило автору журнала аналогичный эпизод «французской ярости» в битве при Рокруа, «где Испания потеряла всю свою прекрасную пехоту». Воистину, для испанской инфантерии 4 октября 1693 стало днем не менее черным, чем 19 мая 43-го. Именно испанские войска составляли почти половину всей союзной пехоты, и именно они попали под главный фр. удар. Неудивительно поэтому, что в составленном французами списке убитых врагов фигурируют в основном терции + нанятые Испанией полки. Из других союзных формирований французская ведомость решила упомянуть всего лишь 3 полка. «Jе crois toute l’infanterie ennemie dans un très-pitoyable état…», сообщал своему государю Катина после победы.
Французские списки и испанская реляция дают понять, насколько большие потери понесли терции в офицерском составе. В 5 терциях первой линии, принявших на себя удар, были убиты 2 маэстро де кампо (т.е. командующие этими терциями), 1 ранен. У «Ломбардии» был убит сархенто майор. Что касается капитанов, то некоторые терции лишились большинства :
Lombardia – 8-11 убитых и 2 пленных
Savoya – 12 убитых и ? пленных
Napoles – 10 убитых и 5 пленных
S. Pedro – 12 убитых и 2 пленных
Бонезана – 6 убитых и 4 пленных

В 3 выделенных терциях «прикрытия» 1 маэстро де кампо убит и 1 ранен. Среди капитанов:
Lisbona – 14 убитых
Francia (во фр. реляции - Royaume de Naples) – 8 убитых + 2? пленных
Алис – 8 убитых

Кроме того, в нескольких терциях убито большинство альфересов и сархентов (это сообщает уже испанская реляция, ибо подсчетами всех, кто ниже капитана, французы и не думали заморачиваться). Учтем, что в 5 исп. терциях насчитывалось в сумме 74 роты, в среднем по 25 на терцию, в терциях «прикрытия» - соответственно 44 и 15. Гибель 3 из 8 маэстро, по 12-15 капитанов на терцию и множества нижестоящих могут свидетельствовать и о крайне напряженном характере битвы, и о... резне, про которую вспоминал автор вышецитированного «Журнала». Потери пехоты были наглядно зафиксированы ближайшим смотром, проведенным в ноябре 1693 (все цифры – от Маффи). Если в марте и июле численность пехоты Миланесадо составляла 15468 и 17814 (правда, в последнем случае – с учетом еще и гарнизонной), то в ноябре она резко падает на добрую треть - до 10530. Численность кавалерии проседает на 4 сотни человек. От такого удара ломбардское эхерсито отойдет только к июню 1695.

В силу всего сказанного характеристика битвы в испанской реляции - «la batalla ha sido de las más crueles que se han dado de mucho tiempo à esta parte, pues al principio, ni de una parte, ni de otra se dava quartel» - отнюдь не выглядит художественным преувеличением, столь свойственным документам подобного жанра.


* * *
И в заключение – немного конспирологии касательно истинного виновника постигшей терции трагедии. Еще испанская реляция, как мы видели выше, жаловалась на то, что левое крыло при развертывании к бою оказалось совершенно незащищенным (чем и воспользовалась по полной фр. кавалерия). Один из авторов упомянутой итальянской книги про Орбассано, Франческо Стеррантино, прямо обвиняет в этом главкома – герцога Савойского, который уже давненько вел двойную игру (тайные переговоры с французами). «Витторио, ведя ночной контрмарш вправо, попытался добраться до Орбассано, что означало надежную безопасность для правого крыла, но, напротив, означало, что неаполитанские, миланские и испанские терсиос будут брошены на произвол судьбы… Вельми жестокая битва 4 октября ознаменовала почти полное уничтожение испанского контингента, чьи генералы, столь же гордые и высокомерные, сколь малодушные и некомпетентные (окромя Лувиньи), уже к полудню отошли в Мирафиори. Витторио Амедео хотел проиграть битву, более того, он хотел, чтобы ее проиграли испанцы, чье высокомерие (герцог Сесто), мелочность (Леганес), осторожность (граф Лувиньи), подлость (де Лас Тонс) он не мог сносить». Дорого же обошлось простым рядовым терций раздражение Его Королевского высочества…




[1] В оригинале: «Decid al señor duque de Enghien que agradecemos su oferta... Pero éste es un tercio español". Не настаиваем на единственной верности нашего перевода
[2] Раймондо. Путешествия / Под ред. А Джиморри. Модена, 1924
[3] Неаполитанскую терцию под командой Антонио ди Франча не стоит путать с испанской терцией Nápoles.
[4] Кстати, отметим в связи с данной «фальтой де кавесас» курьезную концентрацию в союзном войске генералов с громкими полководческими именами: Спинола, Кордова, Монтекукколи - внук, [непонятно кто] и сын соответствующих великих военачальников.