Не «colonel», а «mestre de camp». - Надо ли верить Даниелю? – Обязанности и жалованье мэтра. – 1 сентября 1630 – важный экзамен Тюренна. - Сколько полков было у Тюренна? – Полк Тюренна в 1651: случилось страшное. – У Лувуа хорошая память.
В современной французской литературе Тюренна как главу полка называют colonel’ем, но, строго говоря, полковников именно французских полков в его время величали иначе, хотя и слово «сolonel» тоже было в ходу - для иностранных полков.
Ж. Беранже в своей книге цитирует ценный архивный документ - приказ короля Людовика XIII Тюренну, который начинается словами: « Instruction du roi à Turenne, mestre de camp d'un régiment…» [1, р. 67]. Mestre de camp... Вроде бы и полковник, только не colonel... Непривычно, не правда ли? На русский язык этот чин передают с некоторым осмыслением подходящих эквивалентов - «кампмейстер» [2, с. 735]. Но мы воздержимся заменять французское немецким, а потому так и будем говорить: мэтр де кан.
читать дальшеВажная деталь: сам-то colonel не сразу стал «полковником». Термин появился в конце 1520-х и стал обозначать командующего… нет, не полком. Во Франции в то время (а мы сейчас при Франциске I) чего только не было - и «банды» (дружины, шайки, пользуясь переводом из русской дореволюционной литературы), и легионы, а полков не было. Только в 1542 г. термин «régiment» впервые был употреблен для обозначения части войск [3, p...], а после этого понадобилось еще 16 лет, прежде чем появился указ Генриха II, определивший организацию и структуру будущих французских полков [4, 331-332]. Будущих – потому что то, что предписывал набрать указ, называлось не régiments, речь все ещё шла о старых-добрых легионах, впервые набранных при Франциске и при нем же зачахших. Что в такой ситуации прикажете делать колонелю? Не имея возможности сразу же утвердиться как звание командующего полком в силу отсутствия такового во французской армии, он «обосновался» в качестве командующего батальоном (который тогда еще не был организационной единицей, не стоит путать с более поздними постоянными подразделениями) капитана, а с момента образования легионов [1534 г.] распространился и на командира данной части [3, р.]. Colonel выбирал себе из числа капитанов батальона помощника в управлении делами батальона [3, р.]. Этот капитан и стал именоваться лагерным мэтром. Как же так приключилось, что лагерный мэтр потеснил колонеля в качестве командующего полком? Надо ли верить Даниелю (тот самый «патеръ Даніэль», упоминаемый в русском переводе «Истории пехоты» Рюстова), что титул colonel был отобран у командующих пехотными полками в 1568 г., при Карле IX, которого об этом попросили генерал-полковник французской пехоты и генерал-полковник пехоты по ту сторону гор? [4, р. 48]. По Даниелю, лагерные мэтры еще до появления полков «забронировали» за собой командование соединениями из нескольких рот и банд: «Les Commandans des Regimens d’infanterie furent d’abord nommez Mestres de Camp , parce qu’ils commandoient plusieurs Bandes ou Compagnies réunies en un Corps , & qu’avant l’institution des Regimens on donnoit ce Titre dans une Armée à ceux qui commandoient plusieurs Compagnies ainsi réunie» [4, p. 48]. Сикар спутывает карты: пехотные колонели стали называться метр-де-канами в 1544 г, при появлении чина генерал-полковника пехоты [un colonel et capitaine général des gens de pied]. А пехотные мэтры де кан стали именоваться привычными нам «колонелями» лишь в 1661 г, когда была упразднена должность генерал-полковника пехоты [4, р…].
Обязанности мэтра перечислены в труде Ж. де Бийона [1637]:
«Le Maistre de Camp ne pourra estre ignorant, sçachant toutes les charges qui sont au dessous de la sienne…
Ayant les commisssions pour lever les compagnies de cent ou deux cens hommes chacune ou plus & l’argent pour les lever, il choisira les Capitaines…
Il doit leur bailler assez d’argent, à fin qu’ils n’y mettent le leur & à fin aussi de ne se monstrer à cest abord avaricieux : mais bien souvent c’est la faute du prince qui baille si peu que le Maistre de Camp est contraint de cercher des hommes riches & non des capables, aussi l’on verra desormais de mauvais Capitaines si l’on espargne l’argent aux levees» [7, р. 60-61].
Согласно ордонансу 1629 г. мэтр де кан получал каждый «месяц» [из 36 дней] жалованье в 500 ливров, что было, например, в 5 раз больше того, чем довольствовался лейтенант, в 25 – чем капрал, и в 83 – чем рядовой [8, p. 1..-1..; ср. для 1635 г.: 9, р. 49, прим. 113]. В плане продовольствия мэтр получал в 2 раза больше капитана и в 12 – рядового (а ежедневный паёк рядового состоял, как все прекрасно знают, из 2 фунтов хлеба, 1 фунта мяса и пинты вина или «autre boisson selon les lieux» [8, p.]). Большая пропасть между офицерскими «верхушкой» и «низами» лежала и в таком любопытном вопросе, как максимально допустимый срок отсутствия в полку. Служба службой, но и масса других важных-неотложных дел требовала внимания господ офицеров, и здесь также существовала своя градация. Если полковникам разрешалось отсутствовать до 9 месяцев в году, капитанам [с некоторыми оговорками] - до 8, то простым лейтенантам - только 4 [8, p…].
Первый патент короля Тюренну датируется 17 января 1625 г. и может вполне рассматриваться как милость, оказанная дому Буйонов после некоторых неприятностей, которые ими были доставлены Бурбонам [5, IV, р. 4…]. Считается, что Тюренн мог использовать остатки полка Лемона, который был размешен в Седане еще Генрихом IV в 1606. Вот почему этот набранный в Лотарингии полк указывается в качестве предшественника Тюреннова полка [10, р…]. Во Франции в ту эпоху далеко не все полки имели честь быть постоянными, так что не следует удивляться тому, что уже довольно скоро - приказом от 26 мая 1626 года - король распустил полк Тюренна [5, IV, 4…-7]. И только 27 марта 1630 г. следует указ о новом наборе полка. Не без трудностей, в том числе финансового плана, Тюренну удалось подготовить полк. Вербовка первоначально проходила в окрестностях Седана, одна рота была взята из гарнизона города, и, тем не менее, этого оказалась недостаточно, поэтому решено было вербовать и в наследственных землях Оверни и Лимузена [1, p…].
Полк Тюренна должен был участвовать в походе в Италию, где испанский полководец А. Спинола проводил последнюю в своей жизни осаду – то был Казале. 1 сентября 1630 наверняка был одним из самых волнительных дней в жизни юного Тюренна. Его полк должен был предстать перед двумя самыми могущественными особами Франции. О результатах этого смотра Тюренн рассказал в сохранившемся письме к матери. Все закончилось благополучно: король признал полк очень хорошим, уподобив его ни много ни мало своим гвардейским полкам. Тюренну была оказана большая честь прокатиться в карете короля. Карета направилась к королеве-матери, которая уверила Тюренна, что и король, и кардинал остались довольными его полком [11, р. 1..-1..].
По поводу численности возрожденного полка некоторые скупые данные проскальзывают в корреспонденции. В октябре 1630 г. во время похода в Италию Тюренн оценивал его силу примерно в 400 человек и говорил о приходе 280 рекрутов как о спасительном. Без этого подкрепления юный полковник уже и не чаял довести свои роты до нормы в 50 человек [11, p. 1..]. В одном из писем (март 1631 г.) Тюренн указал количество рот в своем полку – 14, что требовало уже как минимум 700 человек [11, р. 1..]. Пока Тюренн находился в Голландии, его полк бездействовал в Лотарингии [1631-33], зато в последующие несколько лет они были неразлучны: Ла Мот, Гейдельберг и Шпейер, Майнц и Саверн, Ландреси и Брайзах и так далее [5, IV, p. 4..-4..].
В декабре 1635 г. полк Тюренна вкупе с еще тремя получил drapeau blanc - белое знамя [с королевскими лилиями]. Эта великая и несказанная честь означала, помимо увеличения числа рот до 20, что полк не будет распущен по окончании войны, но сохранится, подобно элите – «старым» и «малым старым» полкам [1, р. 13…; 9, p. 2..-2..; 3, p. 3..]. До сентября 1635 г. обладателями такого знамени были только 7 полков, в сентябре к ним добавилось еще 11, включая «малые старые» [3, p. 3..-3..; ср.: 12, p. 38, 80]. Таким образом, полк Тюренна вступил в условный и своеобразный «элитарный клуб» постоянных полков, ставший насчитывать 22 избранных среди множества «простых» (напомним, что общее количество пехотных полков во Франции (включая иностранные) росло как на дрожжах и на тот момент уже перевалило за сотню: в мае 1635 г. их было 135, а в конце 1636 г. стало целых 174 [3, p. 3.., 3..]). «Клуб постоянных» тоже расширялся, но не такими темпами: в 1636-37 г. в него вошли еще шестеро, и на этом раздача белых знамен прекратилась [3, р. 3.., 3..]. Несомненно, это было очень значимое отличие для полка, боевой путь которого начался фактически только в 1630 г.
Хотя Франция охотно распрощалась с весомой частью своих полков после окончания Тридцатилетней войны, борьба с Испанией продолжалась, и «белознаменный» полк Тюренна, разумеется, никто не думал распускать. И все бы ничего, если бы не вспыхнула Фронда, в ходе которой с полком Тюренна «случилось… страаашное», и в данной ситуации маршал мог винить только самого себя.
После перехода Тюренна на сторону Фронды его пехотный полк разделился: часть рот осталась верной королю и была включена во Фландрскую армию, а часть, примкнувшая к маршалу, первоначально размещена в Стенэ в качестве гарнизона, затем участвовала в кампании 1650 [5, IV, р. 4..]. В битве при Ретеле [1650 г.] остатки преданных Тюренну рот были уничтожены, а сам полк официально распущен эдиктом 25 мая 1651 [5, IV, р. 4..]. Но уже в том же году Тюренн встал на сторону короля и полк был восстановлен: правда, сначала его передали в войско маркиза Ла Ферте-Сенетерр (Мазарини не рискнул сразу доверить войско вчерашнему фрондеру и в 1651 г. Тюренн оставался не у дел – редкий случай для 30-летнего [1629-1658 гг] периода почти беспрерывных походов в его карьере), а в кампании 1652 все же «вернули» Тюренну. Об этом неприятном для себя факте, о расформировании, пусть и кратковременном, своего полка Тюренн предпочитал не вспоминать. Свидетельством тому служит его фраза, сказанная в 1659 г. Мазарини, о том, что его полку уже больше 30 лет, т.е. как будто роспуска 1651 г. не было (1, р…).
Но участие Тюренна во Фронде его недруги еще будут припоминать с удовольствием.
В 1669 г. Людовик XIV решил навести порядок в вопросе старшинства полков и затребовал от полковников предоставить соответствующие документы [13, р. 3..]. Тюренн формально оставался главой своего полка, но не торопился выполнять приказ. Тогда, со слов Сен-Мориса, Лувуа лично отправился к Тюренну, спросил о дате образования его полка и изъявил желание увидеть патент. Тюренн ответил, что он набрал его более 40 лет назад (т.е. снова проигнорировал события 1651 г.). И тут Лувуа, как явствует из повествования того же Сен-Мориса, не преминул поддеть главного маршала: он напомнил ему, что его, Тюренна, полк был распущен, когда тот обратился против своего короля. В ответ Тюренн, несмотря на то, что Лувуа был его гостем, развернулся к нему спиной, сказав, что «il ne se serait pas attendu que M. de Louvois lui eût fait son panégyrique», после чего не захотел больше с ним разговаривать [14, p. 4..]. Лишний штрих к непростым отношениям этих двух влиятельных персон.
Напоследок следует сказать, что в 1639-46 г. Тюренн был также командиром полка французской кавалерии, а затем отдал его племяннику, возглавив полк иностранной кавалерии [15, p. .., ..1], но это уже совсем другая история…
1. Berenger J. Turenne. Paris : Fayard, 1987.
2. Новоселов В.Р. Французская армия в эпоху Людовика XIV до начала войны за Испанское наследство // Сен-Симон. Мемуары / Отв. ред. В.Н. Малов. М., 2007.
3. Belhomme V. L. J. F. Histoire de l'infanterie en France. T. 1. Paris, 1893.
4. Daniel G. Histoire de la milice françoise et des changements qui s'y sont faits depuis l'établissement de la monarchie dans les Gaules jusqu'à la fin du règne de Louis le Grand. T. 1. Paris, 1721.
5. Susane L. Histoire de l'ancienne infanterie française. T. 1. Paris, 1849.
6. Sicard F. Histoire des institutions militaires des français… T. 1. Paris, 1834.
7. Billon J., sieur de La Prugne. Les principes de l'art militaire, où il est sommairement traicté de la plus part des charges et des devoirs des hommes qui sont en une armée… Lion, 1637.
8. Ordonnance du roy Louis XIII ... sur les plaintes & doléances faittes par les députés des Estats de son Royaume, convoqués & assemblés en la ville de Paris en l'année 1614 ... Publiée en parlement le 15 janvier 1629. Paris, 1629.
9. Parrott D. Richelieu’s Army: War, Government and Society in France, 1624-1642. Cambridge University Press, 2001.
10. Faivre d'Arcier Ch., Royé. Historique du 37e régiment d'infanterie, ancien régiment de Turenne, 1587-1893. Paris, 1895.
11. Lettres de Turenne extraites des archives Rohan-Bouillon. Paris: Imprimerie Nationale, 1971.
12. Thion S. Les armées françaises de la guerre de Trente ans. Paris, LRT. Editions, 2008.
13. Picavet c.-G. Les Dernières Années De Turenne [1660-1675]. Calmann Lévy, 1919.
14. Saint-Maurice Th.-F. Ch. Lettres sur la cour de Louis XIV. Vol. I. 1667-1670. Paris : Calmann-Lévy, 1911-1912.
15. Pinard. Chronologie historique-militaire, contenant l'histoire de la creation de toutes les charges, dignites et grades militaires superieurs… T. 2. Paris, 1760.
В современной французской литературе Тюренна как главу полка называют colonel’ем, но, строго говоря, полковников именно французских полков в его время величали иначе, хотя и слово «сolonel» тоже было в ходу - для иностранных полков.
Ж. Беранже в своей книге цитирует ценный архивный документ - приказ короля Людовика XIII Тюренну, который начинается словами: « Instruction du roi à Turenne, mestre de camp d'un régiment…» [1, р. 67]. Mestre de camp... Вроде бы и полковник, только не colonel... Непривычно, не правда ли? На русский язык этот чин передают с некоторым осмыслением подходящих эквивалентов - «кампмейстер» [2, с. 735]. Но мы воздержимся заменять французское немецким, а потому так и будем говорить: мэтр де кан.
читать дальшеВажная деталь: сам-то colonel не сразу стал «полковником». Термин появился в конце 1520-х и стал обозначать командующего… нет, не полком. Во Франции в то время (а мы сейчас при Франциске I) чего только не было - и «банды» (дружины, шайки, пользуясь переводом из русской дореволюционной литературы), и легионы, а полков не было. Только в 1542 г. термин «régiment» впервые был употреблен для обозначения части войск [3, p...], а после этого понадобилось еще 16 лет, прежде чем появился указ Генриха II, определивший организацию и структуру будущих французских полков [4, 331-332]. Будущих – потому что то, что предписывал набрать указ, называлось не régiments, речь все ещё шла о старых-добрых легионах, впервые набранных при Франциске и при нем же зачахших. Что в такой ситуации прикажете делать колонелю? Не имея возможности сразу же утвердиться как звание командующего полком в силу отсутствия такового во французской армии, он «обосновался» в качестве командующего батальоном (который тогда еще не был организационной единицей, не стоит путать с более поздними постоянными подразделениями) капитана, а с момента образования легионов [1534 г.] распространился и на командира данной части [3, р.]. Colonel выбирал себе из числа капитанов батальона помощника в управлении делами батальона [3, р.]. Этот капитан и стал именоваться лагерным мэтром. Как же так приключилось, что лагерный мэтр потеснил колонеля в качестве командующего полком? Надо ли верить Даниелю (тот самый «патеръ Даніэль», упоминаемый в русском переводе «Истории пехоты» Рюстова), что титул colonel был отобран у командующих пехотными полками в 1568 г., при Карле IX, которого об этом попросили генерал-полковник французской пехоты и генерал-полковник пехоты по ту сторону гор? [4, р. 48]. По Даниелю, лагерные мэтры еще до появления полков «забронировали» за собой командование соединениями из нескольких рот и банд: «Les Commandans des Regimens d’infanterie furent d’abord nommez Mestres de Camp , parce qu’ils commandoient plusieurs Bandes ou Compagnies réunies en un Corps , & qu’avant l’institution des Regimens on donnoit ce Titre dans une Armée à ceux qui commandoient plusieurs Compagnies ainsi réunie» [4, p. 48]. Сикар спутывает карты: пехотные колонели стали называться метр-де-канами в 1544 г, при появлении чина генерал-полковника пехоты [un colonel et capitaine général des gens de pied]. А пехотные мэтры де кан стали именоваться привычными нам «колонелями» лишь в 1661 г, когда была упразднена должность генерал-полковника пехоты [4, р…].
Обязанности мэтра перечислены в труде Ж. де Бийона [1637]:
«Le Maistre de Camp ne pourra estre ignorant, sçachant toutes les charges qui sont au dessous de la sienne…
Ayant les commisssions pour lever les compagnies de cent ou deux cens hommes chacune ou plus & l’argent pour les lever, il choisira les Capitaines…
Il doit leur bailler assez d’argent, à fin qu’ils n’y mettent le leur & à fin aussi de ne se monstrer à cest abord avaricieux : mais bien souvent c’est la faute du prince qui baille si peu que le Maistre de Camp est contraint de cercher des hommes riches & non des capables, aussi l’on verra desormais de mauvais Capitaines si l’on espargne l’argent aux levees» [7, р. 60-61].
Согласно ордонансу 1629 г. мэтр де кан получал каждый «месяц» [из 36 дней] жалованье в 500 ливров, что было, например, в 5 раз больше того, чем довольствовался лейтенант, в 25 – чем капрал, и в 83 – чем рядовой [8, p. 1..-1..; ср. для 1635 г.: 9, р. 49, прим. 113]. В плане продовольствия мэтр получал в 2 раза больше капитана и в 12 – рядового (а ежедневный паёк рядового состоял, как все прекрасно знают, из 2 фунтов хлеба, 1 фунта мяса и пинты вина или «autre boisson selon les lieux» [8, p.]). Большая пропасть между офицерскими «верхушкой» и «низами» лежала и в таком любопытном вопросе, как максимально допустимый срок отсутствия в полку. Служба службой, но и масса других важных-неотложных дел требовала внимания господ офицеров, и здесь также существовала своя градация. Если полковникам разрешалось отсутствовать до 9 месяцев в году, капитанам [с некоторыми оговорками] - до 8, то простым лейтенантам - только 4 [8, p…].
Первый патент короля Тюренну датируется 17 января 1625 г. и может вполне рассматриваться как милость, оказанная дому Буйонов после некоторых неприятностей, которые ими были доставлены Бурбонам [5, IV, р. 4…]. Считается, что Тюренн мог использовать остатки полка Лемона, который был размешен в Седане еще Генрихом IV в 1606. Вот почему этот набранный в Лотарингии полк указывается в качестве предшественника Тюреннова полка [10, р…]. Во Франции в ту эпоху далеко не все полки имели честь быть постоянными, так что не следует удивляться тому, что уже довольно скоро - приказом от 26 мая 1626 года - король распустил полк Тюренна [5, IV, 4…-7]. И только 27 марта 1630 г. следует указ о новом наборе полка. Не без трудностей, в том числе финансового плана, Тюренну удалось подготовить полк. Вербовка первоначально проходила в окрестностях Седана, одна рота была взята из гарнизона города, и, тем не менее, этого оказалась недостаточно, поэтому решено было вербовать и в наследственных землях Оверни и Лимузена [1, p…].
Полк Тюренна должен был участвовать в походе в Италию, где испанский полководец А. Спинола проводил последнюю в своей жизни осаду – то был Казале. 1 сентября 1630 наверняка был одним из самых волнительных дней в жизни юного Тюренна. Его полк должен был предстать перед двумя самыми могущественными особами Франции. О результатах этого смотра Тюренн рассказал в сохранившемся письме к матери. Все закончилось благополучно: король признал полк очень хорошим, уподобив его ни много ни мало своим гвардейским полкам. Тюренну была оказана большая честь прокатиться в карете короля. Карета направилась к королеве-матери, которая уверила Тюренна, что и король, и кардинал остались довольными его полком [11, р. 1..-1..].
По поводу численности возрожденного полка некоторые скупые данные проскальзывают в корреспонденции. В октябре 1630 г. во время похода в Италию Тюренн оценивал его силу примерно в 400 человек и говорил о приходе 280 рекрутов как о спасительном. Без этого подкрепления юный полковник уже и не чаял довести свои роты до нормы в 50 человек [11, p. 1..]. В одном из писем (март 1631 г.) Тюренн указал количество рот в своем полку – 14, что требовало уже как минимум 700 человек [11, р. 1..]. Пока Тюренн находился в Голландии, его полк бездействовал в Лотарингии [1631-33], зато в последующие несколько лет они были неразлучны: Ла Мот, Гейдельберг и Шпейер, Майнц и Саверн, Ландреси и Брайзах и так далее [5, IV, p. 4..-4..].
В декабре 1635 г. полк Тюренна вкупе с еще тремя получил drapeau blanc - белое знамя [с королевскими лилиями]. Эта великая и несказанная честь означала, помимо увеличения числа рот до 20, что полк не будет распущен по окончании войны, но сохранится, подобно элите – «старым» и «малым старым» полкам [1, р. 13…; 9, p. 2..-2..; 3, p. 3..]. До сентября 1635 г. обладателями такого знамени были только 7 полков, в сентябре к ним добавилось еще 11, включая «малые старые» [3, p. 3..-3..; ср.: 12, p. 38, 80]. Таким образом, полк Тюренна вступил в условный и своеобразный «элитарный клуб» постоянных полков, ставший насчитывать 22 избранных среди множества «простых» (напомним, что общее количество пехотных полков во Франции (включая иностранные) росло как на дрожжах и на тот момент уже перевалило за сотню: в мае 1635 г. их было 135, а в конце 1636 г. стало целых 174 [3, p. 3.., 3..]). «Клуб постоянных» тоже расширялся, но не такими темпами: в 1636-37 г. в него вошли еще шестеро, и на этом раздача белых знамен прекратилась [3, р. 3.., 3..]. Несомненно, это было очень значимое отличие для полка, боевой путь которого начался фактически только в 1630 г.
Хотя Франция охотно распрощалась с весомой частью своих полков после окончания Тридцатилетней войны, борьба с Испанией продолжалась, и «белознаменный» полк Тюренна, разумеется, никто не думал распускать. И все бы ничего, если бы не вспыхнула Фронда, в ходе которой с полком Тюренна «случилось… страаашное», и в данной ситуации маршал мог винить только самого себя.
После перехода Тюренна на сторону Фронды его пехотный полк разделился: часть рот осталась верной королю и была включена во Фландрскую армию, а часть, примкнувшая к маршалу, первоначально размещена в Стенэ в качестве гарнизона, затем участвовала в кампании 1650 [5, IV, р. 4..]. В битве при Ретеле [1650 г.] остатки преданных Тюренну рот были уничтожены, а сам полк официально распущен эдиктом 25 мая 1651 [5, IV, р. 4..]. Но уже в том же году Тюренн встал на сторону короля и полк был восстановлен: правда, сначала его передали в войско маркиза Ла Ферте-Сенетерр (Мазарини не рискнул сразу доверить войско вчерашнему фрондеру и в 1651 г. Тюренн оставался не у дел – редкий случай для 30-летнего [1629-1658 гг] периода почти беспрерывных походов в его карьере), а в кампании 1652 все же «вернули» Тюренну. Об этом неприятном для себя факте, о расформировании, пусть и кратковременном, своего полка Тюренн предпочитал не вспоминать. Свидетельством тому служит его фраза, сказанная в 1659 г. Мазарини, о том, что его полку уже больше 30 лет, т.е. как будто роспуска 1651 г. не было (1, р…).
Но участие Тюренна во Фронде его недруги еще будут припоминать с удовольствием.
В 1669 г. Людовик XIV решил навести порядок в вопросе старшинства полков и затребовал от полковников предоставить соответствующие документы [13, р. 3..]. Тюренн формально оставался главой своего полка, но не торопился выполнять приказ. Тогда, со слов Сен-Мориса, Лувуа лично отправился к Тюренну, спросил о дате образования его полка и изъявил желание увидеть патент. Тюренн ответил, что он набрал его более 40 лет назад (т.е. снова проигнорировал события 1651 г.). И тут Лувуа, как явствует из повествования того же Сен-Мориса, не преминул поддеть главного маршала: он напомнил ему, что его, Тюренна, полк был распущен, когда тот обратился против своего короля. В ответ Тюренн, несмотря на то, что Лувуа был его гостем, развернулся к нему спиной, сказав, что «il ne se serait pas attendu que M. de Louvois lui eût fait son panégyrique», после чего не захотел больше с ним разговаривать [14, p. 4..]. Лишний штрих к непростым отношениям этих двух влиятельных персон.
Напоследок следует сказать, что в 1639-46 г. Тюренн был также командиром полка французской кавалерии, а затем отдал его племяннику, возглавив полк иностранной кавалерии [15, p. .., ..1], но это уже совсем другая история…
1. Berenger J. Turenne. Paris : Fayard, 1987.
2. Новоселов В.Р. Французская армия в эпоху Людовика XIV до начала войны за Испанское наследство // Сен-Симон. Мемуары / Отв. ред. В.Н. Малов. М., 2007.
3. Belhomme V. L. J. F. Histoire de l'infanterie en France. T. 1. Paris, 1893.
4. Daniel G. Histoire de la milice françoise et des changements qui s'y sont faits depuis l'établissement de la monarchie dans les Gaules jusqu'à la fin du règne de Louis le Grand. T. 1. Paris, 1721.
5. Susane L. Histoire de l'ancienne infanterie française. T. 1. Paris, 1849.
6. Sicard F. Histoire des institutions militaires des français… T. 1. Paris, 1834.
7. Billon J., sieur de La Prugne. Les principes de l'art militaire, où il est sommairement traicté de la plus part des charges et des devoirs des hommes qui sont en une armée… Lion, 1637.
8. Ordonnance du roy Louis XIII ... sur les plaintes & doléances faittes par les députés des Estats de son Royaume, convoqués & assemblés en la ville de Paris en l'année 1614 ... Publiée en parlement le 15 janvier 1629. Paris, 1629.
9. Parrott D. Richelieu’s Army: War, Government and Society in France, 1624-1642. Cambridge University Press, 2001.
10. Faivre d'Arcier Ch., Royé. Historique du 37e régiment d'infanterie, ancien régiment de Turenne, 1587-1893. Paris, 1895.
11. Lettres de Turenne extraites des archives Rohan-Bouillon. Paris: Imprimerie Nationale, 1971.
12. Thion S. Les armées françaises de la guerre de Trente ans. Paris, LRT. Editions, 2008.
13. Picavet c.-G. Les Dernières Années De Turenne [1660-1675]. Calmann Lévy, 1919.
14. Saint-Maurice Th.-F. Ch. Lettres sur la cour de Louis XIV. Vol. I. 1667-1670. Paris : Calmann-Lévy, 1911-1912.
15. Pinard. Chronologie historique-militaire, contenant l'histoire de la creation de toutes les charges, dignites et grades militaires superieurs… T. 2. Paris, 1760.
@музыка: Окна
@темы: Тюренн, французская армия, mestre de camp, чины и должности Тюренна