ИСПАНСКИЕ ТЕРЦИИ. ОБЗОР "УЧЕБНЫХ ПОСОБИЙ"
1. Для начинающих. Больше, чем “мурзилка”
2. Средний уровень. Павия, Рокруа и... матрёшки
3. Продвинутый уровень. Французский вклад
Как мы узнали из предыдущего обзора, во второй половине ХХ века наступил курьезный период, когда британские и французские историки изучали терции и выпускали книги про них, а испанцы – в плане крупных сводных работ – отмалчивались. Вот почему книга, которую мы рекомендуем прочитать для более серьезного знакомства с терциями, вызывает удивление тем, что она, при всем интересе испанской читательской аудитории к своей легендарной пехоте, вышла лишь в 1999 г. и была написана не профессиональным историком, а дипломатом по имени Хулио Альби де ла Куэста. Впрочем, позже он станет членом Real Academia de la Historia, не переставая быть послом в разных странах. Эта работа Альби де ла Куэсты несколько раз переиздавалась, в том числе совсем недавно – в конце 2017 и начале 2018 г.
Julio Albi de la Cuesta. De Pavía a Rocroi. Los tercios españoles. 2018. 432 páginas
читать дальшеАльби писал книгу в ситуации, когда знаменитая испанская пехота стала мишенью историков различных наций и мастей, раскручивавших тезис о том, что-де с определенного момента терции устарели, вышли из моды и что строиться на полях сражений так, как они стало дурным тоном и вообще не комильфо. На святое посягнули, одним словом. Поэтому книга, которую нам предстоит рассмотреть, помимо рассказа об устройстве и жизни терций, изначально несет в себе важную сверхзадачу: опровергнуть дерзновенные обвинения, показать прогрессивность испанской военной машины в сравнении с ее тогдашними врагами. Врагам этим – голландцам, французам, англичанам, шведам – подчас немало достается от автора.
Пролог к книге написан известным военным историком Энрике Мартинесом Руисом. Помимо рецензии на данную книгу, он описывает развитие тактики западноевропейских армий в 14-15 веках, вооружение, особенности испанского строительства вооруженных сил и тем самым готовит читателя к тактике испанской пехоты, которую Альби начнет рассматривать уже с первой главы.
Но прежде помещены авторские введение к первому изданию и предисловие к новому, в которых Альби сокрушается, что о терциях непосредственно испанские историки после Кановаса писали мало. «Siempre mal pagados, siempre blasfemando bajo los coletos atravesados por una cruz roja, los tercios enmarcan con sus picas un periodo fulgurante de la historia de España para acabar muriendo bajo sus banderas desgarradas en una larga agonía que, en contra de la leyenda, no termina, sino empieza, en Rocroi». Терции, разумеется, не возникли при Павии и не исчезли в результате Рокруа, но были взяты автором как знаковые в истории испанской пехоты. (Кстати, обе битвы были обозначены в качестве вех еще до Альби, в работе Альберто Креспи "150 anni di predominio militare spagnolo in Europa", только итальянский историк, коль скоро писал не о терциях, а о predominio spagnolo, брал за исходную точку 1495, зато второй том его работы затрагивал как раз период от Павии до Рокруа).
Свой рассказ о терциях Альби уместил в 9 глав, не следуя строго какому-либо одному методу. Некоторые главы носят по большей части описательный характер и затрагивают конкретный период, а большинство из них посвящено конкретным проблемам (дисциплина, тактика и т.д.). Это приводит к некоторым повторам. Основное внимание уделено терциям во Фландрии, в ущерб другим территориям; даваемая в приложении краткая история терций опять же затрагивает только Фландрию. Главы довольно объемные, в них рассматривается подчас несколько отдельных сюжетов, но, к сожалению, они не имеют дополнительно разбиения на параграфы, что упростило бы ориентирование в большом массиве информации.
Первую главу, посвященную происхождению терций, автор начинает с опорой на работу Кятрфажа «La Revolución Militar Moderna. El crisol español». Хотя в испанской историографии тоже писали про войско католических королей, символично, что в данном вопросе испанец предпочел опереться на француза. После чего Альби переходит к описанию битвы при Павии: подчеркивается роль испанского аркебузира, который «moviéndose con una autonomía inimaginable en la época… aprovechando al máximo las posibilidades de su arma, destrozó a la que hasta ese día se consideraba la mejor caballería y la mejor infantería de Europa: la francesa y la suiza, respectivamente». Аркебузиры в центре внимания автора, поскольку в конечно итоге они «constituirán la columna vertebral de los tercios». Альби упирает на первенство испанцев в освоении такого огнестрела. При Бикоке испанские аркебузиры «ganan sus espuelas», при Мюльберге сыграли решающую роль. Автору важно внушить своим испанским (в первую очередь) читателям, что в ту эпоху пехота их страны развивалась быстрее всех, даже если для этого приходится ущипнуть армии других европейских держав. Так, los espingarderos уже наличествуют в войске Кордобы, в то время как французов только Павия заставила приглядеться к аркебузам, а англичане вообще не прощались полностью с любимым луком до 1595 года. Терции имели гибкую организацию, необычайно передовую для своего времени; не то, что хваленая голландская армия, которая «no superó durante todo el XVI el nivel de compañía».
Затрагивая «Orden de Génova» 1536 г, автор осторожен: «Parece, pues, que se está designando así a fracciones del ejército, más que a unidades orgánicas». В принципе, Альби повторяет здесь Кятрфажа.
В ту же самую первую главу про генезис и распространение терций автор решил впихнуть несколько других тем, в том числе о прозвищах терций, причинах расформирования терций и рот, о процессе набора роты капитаном, мерах по борьбе с дезертирством и мертвыми душами, роли ветеранов.
Во второй главе рассматривается структура терции. Тема важная, поскольку «en el caso de los tercios, los aspectos orgánicos tienen un interés añadido, ya que en ellos residió, en gran medida, su superioridad» (33). Но не только superioridad, поскольку сторонники отсталости терций в 17 веке будут находить изъяны в том числе и в структуре. Учитывая это, автор пытается продемонстрировать читателю, насколько прогрессивной была организация терций. Он начинает с краткого экскурса по изменению количества рот в терции и их штата в 1560-1698 гг.. Далее – о том, что думали военные теоретики о численности рот терций и соотношении пикинеров и стрелков. Говоря о терции, которая в идеале насчитывает 3000, возникает логичный вопрос: насколько была управляемой такая масса? Но автор успокаивает: «pero es que, de hecho, esas cifras existieron prácticamente solo sobre el papel, no en la realidad. Nos limitaremos a solo unos pocos» (35) и приводит массу примеров, когда реальная численность была ниже. Кроме того, учитывая «la predilección de los españoles por las armas de fuego», доля пикинеров могла быть на деле меньше 50% (36-37). Автор выдвигает свою оценку средней численности терций и рот и заключает: « estamos ante unos tercios notablemente mas pequeños -y, por tanto, más maniobreros-, y mejor dotados de armas de fuego -por consiguiente, más eficaces- de lo que pueden dar a entender las disposiciones oficiales» (37).
Альби не отказывает себе в удовольствии указать и на ошибки Омана и Монтгомери относительно терций.
Следующая часть главы – об иерархии и главных действующих лицах терции. Сначала про maestre de campo. Оказывается, «su elección recaía con sorprendente frecuencia para los vestigios feudales existentes en la época, en soldados veteranos, más que en hombres de prosapia» (39). Альби приводит удивительный обычай, отголосок рыцарской эпохи, предписывающий командиру терции перед боем, если он «no ostentaba el mando de todas las tropas presentes», спешиться и сделать «cinco pasos delante de su tercio, frente al enemigo».
Далее даются характеристики помощникам маестре де кампо. Интересна информация из серии «наша служба и опасна и трудна» © про sargento mayor, который назначался сверху, следил за дисциплиной, а потому и не был популярен у солдат, причем иногда настолько, что случалось страшное: «algún sargento mayor perdió la vida a manos de sus propios subordinados de un arcabuzazo por la espalda, aprovechando el estrépito de la batalla o alguna ocasión propicia» (41). Неблагодарная работа, но куда деваться… (42).
Вкратце рассмотрены и остальные представители plana mayor: tambor mayor, furriel mayor, capitán barrachel, а также cirujano и médico. Что касается того, достаточно ли было одного врача и одного хирурга на всю терцию, автор вынужден сказать без обиняков: «Un máximo de un cirujano y un médico para un tercio de tres mil hombres dedicados a la, por definición, peligrosa profesión de las armas, y para sus numerosos acompañantes, no refleja una desmedida obsesión por su salud» (45). Альби прямо говорит, что командиров волновало прежде всего количество солдат в бою, а «lo que sucediera con sus almas y sus cuerpos, antes y después de la batalla, era secundario» (44).
Спускаясь на ротный уровень, читатель подробно узнает про капитана, подлинного «padre de la compañía», который пользовался большим уважением, доказательством чему – известное выражение «capitán, aunque sea de bandidos» (47). Автор приводит массу интересных фактов, например, считался ли переход капитана из роты пикинеров в роту аркебузиров повышением, через какие ступени карьерной лестницы лежал путь к командиру терции и могла ли вообще идти речь про «un sistema normalizado para los ascensos»?
Разумеется, после капитана разобран alférez, несколько абзацев написано про важность знамен, и, что логично, про abanderado. Затем про sargento, с ответами на сопутствующие его чину вопросы: что означает выражение «dar una jineta» и кто в терции был вооружен алебардами?
Не оставлен без внимания особенный институт - «las camaradas», его важность в психологическом плане. Альби говорит о преднамеренной политике создания почти семейной атмосферы в терции: капитан должен считать себя «отцом» своих людей и «tenerlos por hijos», члены одной camarada были «como hermanos» (57-58). Правда, нарисовав эдакую семейную идиллию, автор на следующей же странице вынужден признать, что были и случаи дезертирства. Так что семья семьей, но, видимо, не без урода. Пока в терции не стали брать кого попало, их качество было в целом высоким. «Los mínimos casos de traición o de deserción al enemigo que se dieron son, asimismo, índices de la alta moral de estas unidades» (59).
Альби приводит любопытные цифры про средний возраст получения званий, вооружение согласно «амплуа» (los coseletes и т.д.) и про то, какую роль играл темперамент при выборе испанцами рода войск.
Несколько абзацев посвящено особой группе воинов, куда входили los «soldados particulares», los «reformados», los «entretenidos» и los «aventureros». Не забыты также los criados, mozos или mochileros. В конце главы несколько забавного материала о том, как в ротах пытались ограничить количество лошадей, как пришлось признать наличие в терциях жен. Оказывается, во время марша оговаривалось место… шлюх-прачек (весьма практичное сочетание) и даже придумали, как их отличить от солдатских жен, обязав делать прическу короче (66). Интересную пищу для размышления подкинул нам Альби де ла Куэста… С одной стороны, было нарушено священное право женщины выбирать себе прическу. Это огромный минус. С другой, мужикам удобно - сразу видно, кто есть кто. Это жирный плюс. Остается только вопрос: неужели поведение замужних настолько НЕ отличалось от поведения блудниц, что потребовался специальный знак?
Альби также приводит размеры жалования от маестре де кампо до палача, о дополнительных las «ventajas ordinarias» и las «ventajas personales», о том, была ли в терциях una cierta uniformidad, о том, как ради понтов воины носили с собой пустые сундуки (якобы набитые одеждой).
Вполне логичное продолжение рассказа про структуру терций – глава про тактику и вооружение. Начинается с Её величества пики (ведь она же «la reina de las batallas») и о рыцарских предрассудках против пороха, об эволюции роли пикинеров и величине их реального престижа. Здесь же и про то, почему левшей не брали в пикинеры и что значит выражение «poner una pica en Flandes». Далее - про Их благородия «la alabarda» и «la espada», и, наконец, про Её сиятельство аркебузу. Немного повторяясь, поскольку он уже писал про них в первой главе, автор снова восхваляет испанских аркебузиров и их историческую роль: «fueron los arcabuceros de Carlos V quienes pusieron fin a los dos modelos que hasta entonces habían dominado los escenarios europeos: la caballería noble francesa y los piqueros suizos, inaugurando el siglo de oro de los tercios» (78). Да и « si hubiera que escoger un prototipo del infante español de la época, este sería sin dudar el arcabucero» (110). Какую дистанцию герцог Альба считал пригодной для стрельбы? Аркебуза, считает автор, превосходно подходила испанцам. Подробно Альби остановился и на тактике «caracola» и об «авторских правах» на неё – т.е. кто первым до этого додумался. Несмотря на то, что «se ha atribuido la paternidad de esta maniobra a Mauricio de Nassau», уже «en Bicoca, en 1522, cuatro hileras de arcabuceros (речь об испанских аркебузирах, разумеется) hacen sendas descargas, lo que exigía que cada una se retirara para dejar paso a la siguiente» (82). Само собой, рассказал автор и про новый модный девайс, потеснивший аркебузу: что значит прикладывать мушкет «a la manera española» и сколько стоил мушкет в сравнении с пикой и аркебузой?
Покончив с огнестрелом, автор переходит к el arte de «escuadronar» - про то, как строился эскадрон, какие были варианты построения. А далее пробил час одного из важнейших вопросов книги: отставали или испанцы со своей тактикой на фоне изменений 17 века? Альби вполне согласен с тем, что «Mauricio de Nassau, seguido por Gustavo Adolfo de Suecia, marcó el camino del futuro, extrayendo las conclusiones de las innovaciones introducidas en el armamento, que hacían innecesario que los hombres se dispusieran en formaciones de tanta profundidad como hasta entonces» (88). Широко распространенное мнение о том, что терции всегда были жесткими и неуклюжими – не более чем миф для нашего автора. Он пытается подкрепить свое мнение набором аргументов, из конкретных примеров, правда, только битва при Монтихо. Важно отметить, что Альби в общем-то не отрицает прогрессивность шведско-голландской тактики: подобно тому, как терции знаменовали собой прорыв по отношению к «los macizos cuadros suizos en el progresivo «adelgazamiento» de las formaciones de infantería, los modelos holandés y sueco fueron el siguiente paso en esa dirección» (92). Все эти системы в свое время были вехами в непрерывной эволюции военного искусства.
Не ограничивая себя пехотой, автор дает краткий очерк того, как поживали ее «коллеги» артиллерия и кавалерия. В заслугу терциям ставится тот факт, что они «con su sabia combinación de armas blancas y de fuego dieron, a todos los efectos, el golpe definitivo a la caballería tradicional» (97). Разобран ряд вопросов вооружения и тактики конницы: где в испанском войске продолжали сохраняться los jinetes acorazados, кто такие los ferrezuelos (herreruelos) и другие, останавливали ли всадники при исполнении караколе своих лошадей для выстрела, с какого расстояния производился сей выстрел, почему «el jinete armado de pistola acabó por imponerse al lancero» (102), можно ли испанского arcabucero a caballo считать аналогом французского драгуна и в чем была слабость испанской кавалерии?
Следующая глава - о жизни и репутации терций. Если вкратце: «Мы по всей земле кочуем / На погоду не глядим / Где придется заночуем / Что придется поедим» (© И . Шаферан). Эпиграфом для главы Альби предпочел слова Маркоса де Исабы про то, как воины плохо питались и как им приходилось спать где попало, хотя начало незабвенной советской песни про бродячих артистов тоже бы подошло. «Los tercios eran nómadas» - начинает автор главу, подчеркивая, что терциям приходилось кочевать по разным театрам войны. В этом терции действительно были похожи с бродячими артистами, а какие они устраивали порой для своих врагов представления...
Итак, много времени убивалось на марши, и Альби подробно расписывает их организацию и порядок, поясняя значения слов «cola» и «las boletas». Здесь и про особенности ночного караула, и про время появления первых казарм в Европе, а также фразы «a Flandes, ni a por lumbre». Если читатель хотел знать, каким был состав солдатского пайка во Фландрии, он будет удовлетворен. Альби открывает еще одну сторону испанской пехоты: «los tercios eran rumbosos». Отсюда будет понятно, почему существовавшая у терций Манрике и Лейвы любовь к одежде и увеселениям ускорила их мятеж.
Еще один важный блок - о брачных отношениях в терциях, об изменении политики власти в отношении брака, о существовании института «солдатских дочерей». Также и про роль дуэли. Продолжается глава про солдатский быт материалом про выполняемые ими упражнения Далее – подробнее про тяготы бродячих артистов: «где придется заночуем» («las unidades se instalaban en campamentos formados por «barracas» o «ranchos», hechos con «paja y palos») и «что придется поедим» («las unidades devoraban cualquier alimento que hubiese en los alrededores»). Рассказано автором и про такую неприятность, как плен: приведены расценки выкупа за пленных разного ранга.
Солдаты терций были высокого мнения о своей профессии, неудивительно появление отсюда «un fuerte sentido de casta». Альби считает нужным кратко коснуться некоторых проблем дисциплины, хотя ей посвящена вся следующая глава. Он затрагивает деликатную проблему уживания представителей различных наций в испанском войске вместе с терциями (с их-то высокой самооценкой), разъясняет, как пытались предотвратить конфликты. Отсюда вытекала другая проблема - субординации между испанцами и остальными нациями. Не утаено от читателя и то, что думали испанцы о своих иностранных братьях по оружию (немцах, итальянцах, швейцарцах и т.д.), а также то, чем характеризовался в представлении испанцев настоящий вояка.
Отдельная глава рассматривает задачи поддержания дисциплины. Набросана система военного правосудия, полномочия главного аудитора. В чем состояла забота о чести и репутации благородных воинов терций? Каковы были меры против оскорбления солдат офицерами? Каких позиций придерживались дон Хуан и Фарнезе в отношении дисциплины? За что могли наказать воина? Куда дезертировали солдаты? Какие предпринимались меры по борьбе с дезертирством? Чем грозило караульному засыпание на посту? Приводится пример расизма в испанской армии. Автор показывает опасность работы командиром терции, говоря о попытке взорвать маэстре де кампо.
Часть главы посвящена феномену мятежей: причины, органы управления, влияние на ход боевых действий и на стратегию вплоть до самого вопроса о продолжении войны во Фландрии. Почему взбунтовавшиеся воины избегали слова los «amotinados» и величали себя los «alterados»? Когда и почему во Фландрии прекратились мятежи? Альби подчеркивает вежливое обращение дона Хуана и герцога Альбы к мятежникам и раскрывает методы Спинолы по пресечению мятежей.
Глава «Los tercios en fuego» - здесь автор снова обращается к тактике терций, балуя читателя описаниям отдельных сражений и вылазок. Начинается с возражений Робертсу, который в своем «Густаве Адольфе» критиковал терции. Альби задается вопросом: насколько часто использовался эскадрон в боях во Фландрии? И отвечает: «los tercios… tuvieron que afrontar una multitud de situaciones en las que el Arte de escuadronar no era aplicable». Система, стало быть, носила гибкий характер. Автор заостряет внимание на известной автономности рот, что делало их терцией в миниатюре… Прямо как наши (т.е. русские, ибо автор этих строк - русский) матрешки. О чем Альби и пишет: «En realidad, se trataba de un mecanismo de muñecas rusas. El general maniobraba con tercios; el maestre, con compañías; el capitán, con escuadras». Тема гибкости терций получает продолжение: Альби говорит про то, как небольшие отряды из всех родов войск могли создаваться частью роты, приводит численность и вооружение эскадронов на примере Фарнезе в 1582 г. В конце концов, терции или роты были «las auténticas unidades de maniobra»?
Также рассказано об особенностях la «pequeña guerra», включая организацию того, что испанцы называли la «encamisada» (в качестве примера рассмотрена трасночада в Сен-Симфорьен, 1572). Что означает фраза «medir las picas»?
Из битв представлены: Гронинген, Йеминген (Йемгум), Жодонь, Моок, Ньивпорт, Нёрдлинген, Рокруа. Автор взял не только победы, но и поражения, что вполне закономерно, ибо на примере Дюн-1600 и Рокруа он пытается снять с терций обвинения, обнаруживая причины неудач испанцев в совершенно других плоскостях. Хотя он соглашается с тем, что при Дюнах испанские построения «sin duda, son más pesadas que las enemigas» и что «en una perspectiva más amplia, las Dunas presenta un modelo naciente y lleno de fuerza, el holandés, frente a otro que empezaba ya a mostrar fisuras, el español». Таким образом, Альби вполне признает прогрессивность голландской модели по сравнению с родной испанской. Нёрдлинген же по ряду причин не может быть использован для сравнения шведской и испанской тактики, «ni el sistema táctico sueco pudo desplegar sus ventajas ni el español sus limitaciones». Однако при Нёрдлингене, читаем далее, прервалась блестящая полоса побед шведского оружия, которую автор почему-то датирует всего тремя годами с 1631 по 1634, в то время как «la epopeya triunfante española, si ponemos su punto inicial en Ceriñola (1503) y el final en Nórdlingen 1634), lo que pecaría de demasiado prudente, duró un siglo y cuarto». Ну это уже явно искусственное сокращение славного боевого пути суровых скандинавов ради контраста с длительной непобедимостью испанцев. Во-первых, испанская пехота между 1503 и 1634 также терпела знатные поражения, и с тем же основанием ее «триумфальную эпопею» можно закончить уже, например, на приснопамятном Ньивпорте. Во-вторых, разве после Нёрдлингена у шведов больше не было побед? Надо бы тогда принимать за конечную точку 1709 г.
Седьмая глава – про осадную войну и терции в траншеях. В чем состояла привлекательность осады перед битвой для полководца? Почему «hubo más sitios que batallas»? Альби снова поднимает вопрос об «авторских правах»: так называемый «метод Морица де Нассау» был, оказывается, просто продолжением того, что творил Фарнезе в 1580-е гг. Но освещены и иные, кроме осады, способы овладения крепостями, рассказано про la «escalada». А ведь благородные испанцы не чурались и простого подкупа. Альби употребляет меткое выражение «el «mercado» de plazas fuertes» для описания того, что происходило с крепостями Фландрии. Чтобы успокоить испанских читателей, которые могут усомниться в «честной игре» своих предков по представлениям той эпохи, он тут же приводит пример, что и голландцы тоже хороши: взяли тем же макаром Бреду в 1590. Как говорится, «алягеркомалягер», точнее, коль речь про испанцев, «эн ла герра тодо вале» (или: «эс ла герра, компаньеро»). Не без гордости автор пишет, как ради взятия городов испанцы были горазды и на целое костюмированное шоу с сюрпризом, когда в 1597 г. овладели Амьеном при помощи переодевания и «троянской повозки» (вместо коня). Впрочем, Альби приводит случай, как Мориц Нассауский испанцев перещеголял в подобных хитростях: в 1591 для овладения одним городком переодел 12 безбородых солдат из своего войска в женские одеяния. Как может понять читатель, и на войне есть место травести. Чем Фарнезе не устроила фраза ««en el sitio de…»?
Автор живописует трудности, проблемы и вызовы, которые вставали перед полководцами, дерзнувшими предпринять осаду. Поэтапно охарактеризована осадная операция. Кто такие los gastadores и почему их нужно было сторожить? Как относились в терциях к работе землекопом, считалось ли она достойной воина? Двойственность термина «camaradas». Где надо делать брешь: в бастионе или в куртине? Автор описывает состав взрывчатых веществ из арсенала осажденных, знакомит с практикой подкопов и особенностями «подземной войны», в связи с чем обращается к интересному опыту осады Маастрихта, когда были созданы группы из 6 человек. Далее нас ждет решающий штурм и сопутствующие ему моменты: борьба капитанов за право первым пойти в атаку, обычай vestirse de gala в день штурма. Условия капитуляции. Автор снова сталкивается с щекотливой ситуацией: сдача крепости на условиях, что она останется нетронутой, вызывало раздражение солдат, жаждущих пограбить. Альби сознается, что разграбление все-таки могло случиться, несмотря на то, что взятие крепости обошлось без кровопролитного штурма. Но тут же добавляет, что «los excesos en la guerra de sitio … no fueron monopolio de ninguna nación» и что именно испанские правоведы первыми озаботились борьбой с безобразиями подобного рода.
Кратко расписаны операции по оказанию помощи осажденным на примере Зюфтена в 1586 г., Сальса 1639 и просто забавные случаи из истории осад Арраса 1654, Харлема (где при помощи "saltapantanos" прошел, возможно, первый со времен античности чемпионат Европы по прыжкам с шестом), Антверпена, осада которого отличается от взятия Харлема тем, что была более научной, и Амьена 1597, во время которой возник термин «вечный огонь», но отнюдь не в память о павших солдатах. Любопытно, что осаду Бреды автор рассматривать не стал, хотя про Спинолу несколько раз упомянул.
А ведь терции еще и плавали, о чем повествует глава «Los tercios embarcados». Она получилась больше про испанское военное судостроение и операции на море, чем про собственно терции. Альби дает «un breve comentario sobre las diferentes clases de buques que llevaron a los tercios y los escenarios en los que estos operaron». Читатель завален информацией про: расположение эскадр Испании, военную иерархию во флоте, трения между пехотными чинами и командиром корабля, отличия в подготовке экипажей у испанцев и англичан, жизнь солдат в африканских гарнизонах. Несколько абзацев автор уделил трем категориям гребцов на галерах и тяжести их труда, с которым, как известно, может сравниться только работа главы государства.
Из конкретных битв удостоены вниманием: осада Корона и порта Модон, осада Мальты, славные подвиги воинов терций при Лепанто, десантная операция Альбы в Португалии 1580, высадка на Терсере, la empresa de Inglaterra.
Эта последняя операция является, пожалуй, «гвоздем» программы главы: сравниваются технические характеристики судов испанцев и англичан, разница в тактике, в подготовленности и компетентности экипажей. Как вы поняли, автор жалеет чувства испанского читателя и морально готовит его к рассказу о неудаче этого эпического «предприятия». А завершается сей эпос рассказами о злоключениях испанцев при возвращении назад, эдакой одиссее. Расписаны негостеприимство и жестокость ирландцев в отношении испанцев, выброшенных на берег Ирландии. Страна эта стала для сынов Кастилии подлинным островом невезения, где обитали отнюдь не добрые к ним ни снаружи ни внутри люди-«salvajes» - "дикари", как прозвали их испанцы (впрочем, как известно, и гуси тамошние также прослыли дикими, что доведется узнать некоторым европейским армиям). Не упускает автор из виду и то, как англо-ирландский отряд вероломно нарушил соглашение с воинами маэстро де кампо Алонсо де Лусона о свободном проходе в Дублин и многих перерезал. А тут еще и губернатор тех мест оказался кровожадным палачом для беззащитных испанцев. Альби возмущен вероломством англичан и говорит о попрании прав: « Naturalmente, esta conducta es inexcusable. Se trataba de prisioneros de guerra, y como tales tenían derecho a un trato más civilizado».
А ведь англичане, оказывается, были еще и дерзкими! Одному испанскому кораблю из числа тех, что добрались до Шотландии, крупно не повезло: его умудрился взорвать наглый английский шпион прямо во время ремонта. Ни дать ни взять Джеймс Бонд 16 века. Автор настолько проникновенно живописует злоключения испанцев, что может вызвать в любом читателе искреннее сострадание: так, один отряд, направлявшийся из Шотландии во Фландрию, был атакован голландцами и безжалостно потоплен. Хорошо, что Альби не забыл сообщить, как в отместку испанцы обезглавили 400 голландских пленников, иначе совсем бы на слезу прошиб. Будет проинформирован читатель и про приключения испанцев после высадки в Ирландии в 1601 г.
Много усердия автор приложил для того, чтобы убедить своих читателей-соотечественников во мнении: последствия поражения Непобедимой армады сильно преувеличены. Во-первых, руководствуясь принципом «заграница нам поможет!» ©, он передает мнение знаменитого историка Дж. Паркера, что попытка вторжения на Альбион в 1588 году была далека от глупости и могла быть успешной. Во-вторых, и в последующие десятилетия испанская угроза на море, оказывается, сохраняла жизненную силу: Испания могла выставить огромное количество судов (флот под командованием Окендо), а прибавьте к этому деятельность корсаров. В итоге, автор приходит к выводу, что морскую войну против Голландии Испания могла выиграть. В том же духе приводятся данные о реальном количестве судов, которые были между Испанией и Америкой с 1540 по 1650. Смакует Альби и провал кромвелевского «the western design»: «Su único éxito, la conquista de Jamaica, no guardó relación alguna ni con los medios empleados, ni con los objetivos que se habían fijado, ni con las expectativas que había creado».
В последней главе автор снова возвращается от проблемного принципа к хронологическому, наблюдая упадок терций, начало которого, кстати, «casi imposible de determinar, por la constante alternancia de derrotas y victorias hasta fecha muy tardía». Читателю предлагается оценить изменения по регламенту 1632 г. Автор защищает тезис про то, что терции шагали в ногу со временем, их численность уменьшалась: «los tercios tenían bastantes menos hombres de lo previsto», а по реформе 1699 людей в роте так и вообще оставалось всего ничего. Подчеркивается прогрессивный момент: для «трудоустройства» на командные должности стал требоваться стаж. Так, на вакансию капитана рассматривались только соискатели, отпахавшие 10 лет простым солдатом. Впрочем, автор тут же вынужден признать, что для las personas de «sangre ilustre» делались исключения.
Злободневным, а значит, весьма интересным для российского читателя окажется материал Альби про то, как заботились в терциях о людях, непригодных для службы в силу возраста. Этот возраст устанавливался в 60 лет, хотя надо было еще иметь за плечами и 20 лет службы. Для таких ветеранов предназначались специальные вакансии «en los lugares marítimos de este reino». Добротно написано и про систему поощрений, про las ventajas различных чинов в силу выслуги лет. Не забыт даже «protector» de los soldados. Теперь солдат стимулируют материально, а ведь раньше взывали к чести, сокрушается автор. Налицо «un indicio del debilitamiento del tono moral de las unidades, o de realismo por parte de las autoridades».
Регламент 1685 г. оценен как абсолютно современный для своей эпохи. Поздняя терция – это мизерная численность, множество подразделений, тотальная гибкость. А как в испанской армии обо всех заботились - даже об осиротевших «сынах полка» (а точнее, терции), в связи с чем приводится знаменитая жалоба испанского короля, что он должен был содержать две армии: «uno de vivos, que me sirven, y otro de los muertos, que me sirvieron, en sus mujeres e hijos». Наконец-то испанцы навели порядок в субординации между представителями разных национальностей в случае равенства по званию. Регламент 1632 вводил подчинение низших рангов высшим независимо от национальности. При равенстве званий преимущество у испанца. При равенстве званий у испанцев преимущество по старшинству. новое в системе наказаний 1632. Но не все было радужно в поздних терциях: участилось дезертирство, а офицеры почти отсутствовали. Альби признает: испанское войско превращается в предприятие для удовлетворения нужд ее членов.
Вопросы набора терций у Альби оказались фактически разбросаны по двум главам. Если в первой раскрыты общие принципы и порядок, в последней описан «безумный поиск людей», имевший место в 17 веке. Испания оказалась в тяжелом положении, война пришла на родной Пиренейский полуостров. В этой связи Альби упоминает про появление «los tercios temporarios», также создаются «временные терции», основанные на нескольких добровольцах и милиционерах., а также los tercios provinciales, los tercios provinciales fijos. В 1663 году был сделан еще один шаг, с появлением фиксированных провинциальных терций. Отмечается эффективность провинциальных терций, которая, в конечном итоге, будет сопоставима с боевитостью ветеранов. В качестве примера боеспособности полученного в результате таких рекрутских экспериментов пестрого воинства Альби взял Перпиньян-1639, где сражались, среди прочих, 5 терций каталонских ополченцев с невероятно текучим составом. И такое воинство сумело изгнать французов из Каталонии.
Наконец, Альби приступает к самому драматичному моменту своей книги. Указав распределение терций в 1700 г., он пишет об изменениях 1701-02 гг., организации батальонов, исчезновении alférez’а, появлении чина teniente de maestre de campo и т.д. Увеличение численности офицеров оценено как мудрое решение, потому что терции, признает автор, с самого начала страдали от нехватки таковых (в ротах). И, собственно, роковое для терций решение короля Филиппа в 1704 г. с пассажем про царскую неблагодарность: «así se despidieron de la Historia los últimos tercios, ganándole una corona al rey que les había despojado de sus banderas y de su nombre».
Эпилог
Альби уверен: до, по крайней мере, 1600 года терции составляли лучшую пехоту в Европе. «España no perdió su rango de primera potencia porque su infantería hubiese venido a menos. Sucedió justamente lo contrario». Читатель еще раз сталкивается с критикой Робертса («la concepción de Roberts de la «revolución militar» producida entre 1560 y 1660 contiene elementos muy discutibles»). Альби спрашивает: что плохого в том, что достижения одной армии копируются другой? Суммируются опровержения ряда тезисов: об отсталости терций в плане огневой мощи, об отсталости терций в плане гибкости. Спорным выглядит утверждение Альби, что эффективность голландской и шведской систем была продемонстрирована всего в 4 битвах на двоих (Мориц и Густав Адольф), зато терции бивали врагов и дольше, и на разных театрах. Все -таки некорректно сравнивать: с одной стороны – систему, а с другой – отдельных полководцев. Альби пытается сложить с именно испанской пехоты вину в поражениях: «ya hemos visto que importantes derrotas se debieron a las deficiencias de la caballería o de unidades no españolas de infantería». Да и испанские Габсбурги тоже виноваты, понаплодили врагов («la política de los Austrias y el propio poder de España generaron un número tal de enemigos que llegó a ser imposible batirlos a todos»). Испания в тот момент много на себя взяла («a veces no es fácil concebir la amplitud de los intereses —y de compromisos- del imperio español, que de hecho abarcaban el mundo entero»). А одна обескровленная Кастилия не могла все это нести на своих плечах. Да и зарплату терциям стали задерживать. Одна сплошная фальта: де омбрес, де кабесас, де фондос…
Такова книга «От Павии до Рокруа». Этот основной текст сопровождают 2 приложения: краткий очерк появления и исчезновения различных терций в Фландрии за период 1567-1600, а также суперполезный словарь военных терминов.
Библиография сгруппирована по главам и отдельным сюжетам. Есть цветная вклейка иллюстраций, но карты всюду черно-белые.
Сам автор в одной глав выразил мимоходом надежду на то, что когда-нибудь появится «un historial serio de los tercios». Сие не значит, что его собственный труд, который мы только что обозрели, носит несерьезный характер, просто перед ним стояли другие задачи. Это впечатляющий своей информативностью, местами весьма эмоциональный, неравнодушный=проникнутый любовью к своей родине рассказ испанца про испанскую армию. По широте затрагиваемой проблематики и подробности изложения это, разумеется, уровень намного выше, чем условные «Оспреи» или «Десперта Ферро».
Когда же полученная пища для размышлений будет усвоена, следует переходить на следующий уровень.
1. Для начинающих. Больше, чем “мурзилка”
2. Средний уровень. Павия, Рокруа и... матрёшки
3. Продвинутый уровень. Французский вклад
Как мы узнали из предыдущего обзора, во второй половине ХХ века наступил курьезный период, когда британские и французские историки изучали терции и выпускали книги про них, а испанцы – в плане крупных сводных работ – отмалчивались. Вот почему книга, которую мы рекомендуем прочитать для более серьезного знакомства с терциями, вызывает удивление тем, что она, при всем интересе испанской читательской аудитории к своей легендарной пехоте, вышла лишь в 1999 г. и была написана не профессиональным историком, а дипломатом по имени Хулио Альби де ла Куэста. Впрочем, позже он станет членом Real Academia de la Historia, не переставая быть послом в разных странах. Эта работа Альби де ла Куэсты несколько раз переиздавалась, в том числе совсем недавно – в конце 2017 и начале 2018 г.
Julio Albi de la Cuesta. De Pavía a Rocroi. Los tercios españoles. 2018. 432 páginas
читать дальшеАльби писал книгу в ситуации, когда знаменитая испанская пехота стала мишенью историков различных наций и мастей, раскручивавших тезис о том, что-де с определенного момента терции устарели, вышли из моды и что строиться на полях сражений так, как они стало дурным тоном и вообще не комильфо. На святое посягнули, одним словом. Поэтому книга, которую нам предстоит рассмотреть, помимо рассказа об устройстве и жизни терций, изначально несет в себе важную сверхзадачу: опровергнуть дерзновенные обвинения, показать прогрессивность испанской военной машины в сравнении с ее тогдашними врагами. Врагам этим – голландцам, французам, англичанам, шведам – подчас немало достается от автора.
Пролог к книге написан известным военным историком Энрике Мартинесом Руисом. Помимо рецензии на данную книгу, он описывает развитие тактики западноевропейских армий в 14-15 веках, вооружение, особенности испанского строительства вооруженных сил и тем самым готовит читателя к тактике испанской пехоты, которую Альби начнет рассматривать уже с первой главы.
Но прежде помещены авторские введение к первому изданию и предисловие к новому, в которых Альби сокрушается, что о терциях непосредственно испанские историки после Кановаса писали мало. «Siempre mal pagados, siempre blasfemando bajo los coletos atravesados por una cruz roja, los tercios enmarcan con sus picas un periodo fulgurante de la historia de España para acabar muriendo bajo sus banderas desgarradas en una larga agonía que, en contra de la leyenda, no termina, sino empieza, en Rocroi». Терции, разумеется, не возникли при Павии и не исчезли в результате Рокруа, но были взяты автором как знаковые в истории испанской пехоты. (Кстати, обе битвы были обозначены в качестве вех еще до Альби, в работе Альберто Креспи "150 anni di predominio militare spagnolo in Europa", только итальянский историк, коль скоро писал не о терциях, а о predominio spagnolo, брал за исходную точку 1495, зато второй том его работы затрагивал как раз период от Павии до Рокруа).
Свой рассказ о терциях Альби уместил в 9 глав, не следуя строго какому-либо одному методу. Некоторые главы носят по большей части описательный характер и затрагивают конкретный период, а большинство из них посвящено конкретным проблемам (дисциплина, тактика и т.д.). Это приводит к некоторым повторам. Основное внимание уделено терциям во Фландрии, в ущерб другим территориям; даваемая в приложении краткая история терций опять же затрагивает только Фландрию. Главы довольно объемные, в них рассматривается подчас несколько отдельных сюжетов, но, к сожалению, они не имеют дополнительно разбиения на параграфы, что упростило бы ориентирование в большом массиве информации.
Первую главу, посвященную происхождению терций, автор начинает с опорой на работу Кятрфажа «La Revolución Militar Moderna. El crisol español». Хотя в испанской историографии тоже писали про войско католических королей, символично, что в данном вопросе испанец предпочел опереться на француза. После чего Альби переходит к описанию битвы при Павии: подчеркивается роль испанского аркебузира, который «moviéndose con una autonomía inimaginable en la época… aprovechando al máximo las posibilidades de su arma, destrozó a la que hasta ese día se consideraba la mejor caballería y la mejor infantería de Europa: la francesa y la suiza, respectivamente». Аркебузиры в центре внимания автора, поскольку в конечно итоге они «constituirán la columna vertebral de los tercios». Альби упирает на первенство испанцев в освоении такого огнестрела. При Бикоке испанские аркебузиры «ganan sus espuelas», при Мюльберге сыграли решающую роль. Автору важно внушить своим испанским (в первую очередь) читателям, что в ту эпоху пехота их страны развивалась быстрее всех, даже если для этого приходится ущипнуть армии других европейских держав. Так, los espingarderos уже наличествуют в войске Кордобы, в то время как французов только Павия заставила приглядеться к аркебузам, а англичане вообще не прощались полностью с любимым луком до 1595 года. Терции имели гибкую организацию, необычайно передовую для своего времени; не то, что хваленая голландская армия, которая «no superó durante todo el XVI el nivel de compañía».
Затрагивая «Orden de Génova» 1536 г, автор осторожен: «Parece, pues, que se está designando así a fracciones del ejército, más que a unidades orgánicas». В принципе, Альби повторяет здесь Кятрфажа.
В ту же самую первую главу про генезис и распространение терций автор решил впихнуть несколько других тем, в том числе о прозвищах терций, причинах расформирования терций и рот, о процессе набора роты капитаном, мерах по борьбе с дезертирством и мертвыми душами, роли ветеранов.
Во второй главе рассматривается структура терции. Тема важная, поскольку «en el caso de los tercios, los aspectos orgánicos tienen un interés añadido, ya que en ellos residió, en gran medida, su superioridad» (33). Но не только superioridad, поскольку сторонники отсталости терций в 17 веке будут находить изъяны в том числе и в структуре. Учитывая это, автор пытается продемонстрировать читателю, насколько прогрессивной была организация терций. Он начинает с краткого экскурса по изменению количества рот в терции и их штата в 1560-1698 гг.. Далее – о том, что думали военные теоретики о численности рот терций и соотношении пикинеров и стрелков. Говоря о терции, которая в идеале насчитывает 3000, возникает логичный вопрос: насколько была управляемой такая масса? Но автор успокаивает: «pero es que, de hecho, esas cifras existieron prácticamente solo sobre el papel, no en la realidad. Nos limitaremos a solo unos pocos» (35) и приводит массу примеров, когда реальная численность была ниже. Кроме того, учитывая «la predilección de los españoles por las armas de fuego», доля пикинеров могла быть на деле меньше 50% (36-37). Автор выдвигает свою оценку средней численности терций и рот и заключает: « estamos ante unos tercios notablemente mas pequeños -y, por tanto, más maniobreros-, y mejor dotados de armas de fuego -por consiguiente, más eficaces- de lo que pueden dar a entender las disposiciones oficiales» (37).
Альби не отказывает себе в удовольствии указать и на ошибки Омана и Монтгомери относительно терций.
Следующая часть главы – об иерархии и главных действующих лицах терции. Сначала про maestre de campo. Оказывается, «su elección recaía con sorprendente frecuencia para los vestigios feudales existentes en la época, en soldados veteranos, más que en hombres de prosapia» (39). Альби приводит удивительный обычай, отголосок рыцарской эпохи, предписывающий командиру терции перед боем, если он «no ostentaba el mando de todas las tropas presentes», спешиться и сделать «cinco pasos delante de su tercio, frente al enemigo».
Далее даются характеристики помощникам маестре де кампо. Интересна информация из серии «наша служба и опасна и трудна» © про sargento mayor, который назначался сверху, следил за дисциплиной, а потому и не был популярен у солдат, причем иногда настолько, что случалось страшное: «algún sargento mayor perdió la vida a manos de sus propios subordinados de un arcabuzazo por la espalda, aprovechando el estrépito de la batalla o alguna ocasión propicia» (41). Неблагодарная работа, но куда деваться… (42).
Вкратце рассмотрены и остальные представители plana mayor: tambor mayor, furriel mayor, capitán barrachel, а также cirujano и médico. Что касается того, достаточно ли было одного врача и одного хирурга на всю терцию, автор вынужден сказать без обиняков: «Un máximo de un cirujano y un médico para un tercio de tres mil hombres dedicados a la, por definición, peligrosa profesión de las armas, y para sus numerosos acompañantes, no refleja una desmedida obsesión por su salud» (45). Альби прямо говорит, что командиров волновало прежде всего количество солдат в бою, а «lo que sucediera con sus almas y sus cuerpos, antes y después de la batalla, era secundario» (44).
Спускаясь на ротный уровень, читатель подробно узнает про капитана, подлинного «padre de la compañía», который пользовался большим уважением, доказательством чему – известное выражение «capitán, aunque sea de bandidos» (47). Автор приводит массу интересных фактов, например, считался ли переход капитана из роты пикинеров в роту аркебузиров повышением, через какие ступени карьерной лестницы лежал путь к командиру терции и могла ли вообще идти речь про «un sistema normalizado para los ascensos»?
Разумеется, после капитана разобран alférez, несколько абзацев написано про важность знамен, и, что логично, про abanderado. Затем про sargento, с ответами на сопутствующие его чину вопросы: что означает выражение «dar una jineta» и кто в терции был вооружен алебардами?
Не оставлен без внимания особенный институт - «las camaradas», его важность в психологическом плане. Альби говорит о преднамеренной политике создания почти семейной атмосферы в терции: капитан должен считать себя «отцом» своих людей и «tenerlos por hijos», члены одной camarada были «como hermanos» (57-58). Правда, нарисовав эдакую семейную идиллию, автор на следующей же странице вынужден признать, что были и случаи дезертирства. Так что семья семьей, но, видимо, не без урода. Пока в терции не стали брать кого попало, их качество было в целом высоким. «Los mínimos casos de traición o de deserción al enemigo que se dieron son, asimismo, índices de la alta moral de estas unidades» (59).
Альби приводит любопытные цифры про средний возраст получения званий, вооружение согласно «амплуа» (los coseletes и т.д.) и про то, какую роль играл темперамент при выборе испанцами рода войск.
Несколько абзацев посвящено особой группе воинов, куда входили los «soldados particulares», los «reformados», los «entretenidos» и los «aventureros». Не забыты также los criados, mozos или mochileros. В конце главы несколько забавного материала о том, как в ротах пытались ограничить количество лошадей, как пришлось признать наличие в терциях жен. Оказывается, во время марша оговаривалось место… шлюх-прачек (весьма практичное сочетание) и даже придумали, как их отличить от солдатских жен, обязав делать прическу короче (66). Интересную пищу для размышления подкинул нам Альби де ла Куэста… С одной стороны, было нарушено священное право женщины выбирать себе прическу. Это огромный минус. С другой, мужикам удобно - сразу видно, кто есть кто. Это жирный плюс. Остается только вопрос: неужели поведение замужних настолько НЕ отличалось от поведения блудниц, что потребовался специальный знак?
Альби также приводит размеры жалования от маестре де кампо до палача, о дополнительных las «ventajas ordinarias» и las «ventajas personales», о том, была ли в терциях una cierta uniformidad, о том, как ради понтов воины носили с собой пустые сундуки (якобы набитые одеждой).
Вполне логичное продолжение рассказа про структуру терций – глава про тактику и вооружение. Начинается с Её величества пики (ведь она же «la reina de las batallas») и о рыцарских предрассудках против пороха, об эволюции роли пикинеров и величине их реального престижа. Здесь же и про то, почему левшей не брали в пикинеры и что значит выражение «poner una pica en Flandes». Далее - про Их благородия «la alabarda» и «la espada», и, наконец, про Её сиятельство аркебузу. Немного повторяясь, поскольку он уже писал про них в первой главе, автор снова восхваляет испанских аркебузиров и их историческую роль: «fueron los arcabuceros de Carlos V quienes pusieron fin a los dos modelos que hasta entonces habían dominado los escenarios europeos: la caballería noble francesa y los piqueros suizos, inaugurando el siglo de oro de los tercios» (78). Да и « si hubiera que escoger un prototipo del infante español de la época, este sería sin dudar el arcabucero» (110). Какую дистанцию герцог Альба считал пригодной для стрельбы? Аркебуза, считает автор, превосходно подходила испанцам. Подробно Альби остановился и на тактике «caracola» и об «авторских правах» на неё – т.е. кто первым до этого додумался. Несмотря на то, что «se ha atribuido la paternidad de esta maniobra a Mauricio de Nassau», уже «en Bicoca, en 1522, cuatro hileras de arcabuceros (речь об испанских аркебузирах, разумеется) hacen sendas descargas, lo que exigía que cada una se retirara para dejar paso a la siguiente» (82). Само собой, рассказал автор и про новый модный девайс, потеснивший аркебузу: что значит прикладывать мушкет «a la manera española» и сколько стоил мушкет в сравнении с пикой и аркебузой?
Покончив с огнестрелом, автор переходит к el arte de «escuadronar» - про то, как строился эскадрон, какие были варианты построения. А далее пробил час одного из важнейших вопросов книги: отставали или испанцы со своей тактикой на фоне изменений 17 века? Альби вполне согласен с тем, что «Mauricio de Nassau, seguido por Gustavo Adolfo de Suecia, marcó el camino del futuro, extrayendo las conclusiones de las innovaciones introducidas en el armamento, que hacían innecesario que los hombres se dispusieran en formaciones de tanta profundidad como hasta entonces» (88). Широко распространенное мнение о том, что терции всегда были жесткими и неуклюжими – не более чем миф для нашего автора. Он пытается подкрепить свое мнение набором аргументов, из конкретных примеров, правда, только битва при Монтихо. Важно отметить, что Альби в общем-то не отрицает прогрессивность шведско-голландской тактики: подобно тому, как терции знаменовали собой прорыв по отношению к «los macizos cuadros suizos en el progresivo «adelgazamiento» de las formaciones de infantería, los modelos holandés y sueco fueron el siguiente paso en esa dirección» (92). Все эти системы в свое время были вехами в непрерывной эволюции военного искусства.
Не ограничивая себя пехотой, автор дает краткий очерк того, как поживали ее «коллеги» артиллерия и кавалерия. В заслугу терциям ставится тот факт, что они «con su sabia combinación de armas blancas y de fuego dieron, a todos los efectos, el golpe definitivo a la caballería tradicional» (97). Разобран ряд вопросов вооружения и тактики конницы: где в испанском войске продолжали сохраняться los jinetes acorazados, кто такие los ferrezuelos (herreruelos) и другие, останавливали ли всадники при исполнении караколе своих лошадей для выстрела, с какого расстояния производился сей выстрел, почему «el jinete armado de pistola acabó por imponerse al lancero» (102), можно ли испанского arcabucero a caballo считать аналогом французского драгуна и в чем была слабость испанской кавалерии?
Следующая глава - о жизни и репутации терций. Если вкратце: «Мы по всей земле кочуем / На погоду не глядим / Где придется заночуем / Что придется поедим» (© И . Шаферан). Эпиграфом для главы Альби предпочел слова Маркоса де Исабы про то, как воины плохо питались и как им приходилось спать где попало, хотя начало незабвенной советской песни про бродячих артистов тоже бы подошло. «Los tercios eran nómadas» - начинает автор главу, подчеркивая, что терциям приходилось кочевать по разным театрам войны. В этом терции действительно были похожи с бродячими артистами, а какие они устраивали порой для своих врагов представления...
Итак, много времени убивалось на марши, и Альби подробно расписывает их организацию и порядок, поясняя значения слов «cola» и «las boletas». Здесь и про особенности ночного караула, и про время появления первых казарм в Европе, а также фразы «a Flandes, ni a por lumbre». Если читатель хотел знать, каким был состав солдатского пайка во Фландрии, он будет удовлетворен. Альби открывает еще одну сторону испанской пехоты: «los tercios eran rumbosos». Отсюда будет понятно, почему существовавшая у терций Манрике и Лейвы любовь к одежде и увеселениям ускорила их мятеж.
Еще один важный блок - о брачных отношениях в терциях, об изменении политики власти в отношении брака, о существовании института «солдатских дочерей». Также и про роль дуэли. Продолжается глава про солдатский быт материалом про выполняемые ими упражнения Далее – подробнее про тяготы бродячих артистов: «где придется заночуем» («las unidades se instalaban en campamentos formados por «barracas» o «ranchos», hechos con «paja y palos») и «что придется поедим» («las unidades devoraban cualquier alimento que hubiese en los alrededores»). Рассказано автором и про такую неприятность, как плен: приведены расценки выкупа за пленных разного ранга.
Солдаты терций были высокого мнения о своей профессии, неудивительно появление отсюда «un fuerte sentido de casta». Альби считает нужным кратко коснуться некоторых проблем дисциплины, хотя ей посвящена вся следующая глава. Он затрагивает деликатную проблему уживания представителей различных наций в испанском войске вместе с терциями (с их-то высокой самооценкой), разъясняет, как пытались предотвратить конфликты. Отсюда вытекала другая проблема - субординации между испанцами и остальными нациями. Не утаено от читателя и то, что думали испанцы о своих иностранных братьях по оружию (немцах, итальянцах, швейцарцах и т.д.), а также то, чем характеризовался в представлении испанцев настоящий вояка.
Отдельная глава рассматривает задачи поддержания дисциплины. Набросана система военного правосудия, полномочия главного аудитора. В чем состояла забота о чести и репутации благородных воинов терций? Каковы были меры против оскорбления солдат офицерами? Каких позиций придерживались дон Хуан и Фарнезе в отношении дисциплины? За что могли наказать воина? Куда дезертировали солдаты? Какие предпринимались меры по борьбе с дезертирством? Чем грозило караульному засыпание на посту? Приводится пример расизма в испанской армии. Автор показывает опасность работы командиром терции, говоря о попытке взорвать маэстре де кампо.
Часть главы посвящена феномену мятежей: причины, органы управления, влияние на ход боевых действий и на стратегию вплоть до самого вопроса о продолжении войны во Фландрии. Почему взбунтовавшиеся воины избегали слова los «amotinados» и величали себя los «alterados»? Когда и почему во Фландрии прекратились мятежи? Альби подчеркивает вежливое обращение дона Хуана и герцога Альбы к мятежникам и раскрывает методы Спинолы по пресечению мятежей.
Глава «Los tercios en fuego» - здесь автор снова обращается к тактике терций, балуя читателя описаниям отдельных сражений и вылазок. Начинается с возражений Робертсу, который в своем «Густаве Адольфе» критиковал терции. Альби задается вопросом: насколько часто использовался эскадрон в боях во Фландрии? И отвечает: «los tercios… tuvieron que afrontar una multitud de situaciones en las que el Arte de escuadronar no era aplicable». Система, стало быть, носила гибкий характер. Автор заостряет внимание на известной автономности рот, что делало их терцией в миниатюре… Прямо как наши (т.е. русские, ибо автор этих строк - русский) матрешки. О чем Альби и пишет: «En realidad, se trataba de un mecanismo de muñecas rusas. El general maniobraba con tercios; el maestre, con compañías; el capitán, con escuadras». Тема гибкости терций получает продолжение: Альби говорит про то, как небольшие отряды из всех родов войск могли создаваться частью роты, приводит численность и вооружение эскадронов на примере Фарнезе в 1582 г. В конце концов, терции или роты были «las auténticas unidades de maniobra»?
Также рассказано об особенностях la «pequeña guerra», включая организацию того, что испанцы называли la «encamisada» (в качестве примера рассмотрена трасночада в Сен-Симфорьен, 1572). Что означает фраза «medir las picas»?
Из битв представлены: Гронинген, Йеминген (Йемгум), Жодонь, Моок, Ньивпорт, Нёрдлинген, Рокруа. Автор взял не только победы, но и поражения, что вполне закономерно, ибо на примере Дюн-1600 и Рокруа он пытается снять с терций обвинения, обнаруживая причины неудач испанцев в совершенно других плоскостях. Хотя он соглашается с тем, что при Дюнах испанские построения «sin duda, son más pesadas que las enemigas» и что «en una perspectiva más amplia, las Dunas presenta un modelo naciente y lleno de fuerza, el holandés, frente a otro que empezaba ya a mostrar fisuras, el español». Таким образом, Альби вполне признает прогрессивность голландской модели по сравнению с родной испанской. Нёрдлинген же по ряду причин не может быть использован для сравнения шведской и испанской тактики, «ni el sistema táctico sueco pudo desplegar sus ventajas ni el español sus limitaciones». Однако при Нёрдлингене, читаем далее, прервалась блестящая полоса побед шведского оружия, которую автор почему-то датирует всего тремя годами с 1631 по 1634, в то время как «la epopeya triunfante española, si ponemos su punto inicial en Ceriñola (1503) y el final en Nórdlingen 1634), lo que pecaría de demasiado prudente, duró un siglo y cuarto». Ну это уже явно искусственное сокращение славного боевого пути суровых скандинавов ради контраста с длительной непобедимостью испанцев. Во-первых, испанская пехота между 1503 и 1634 также терпела знатные поражения, и с тем же основанием ее «триумфальную эпопею» можно закончить уже, например, на приснопамятном Ньивпорте. Во-вторых, разве после Нёрдлингена у шведов больше не было побед? Надо бы тогда принимать за конечную точку 1709 г.
Седьмая глава – про осадную войну и терции в траншеях. В чем состояла привлекательность осады перед битвой для полководца? Почему «hubo más sitios que batallas»? Альби снова поднимает вопрос об «авторских правах»: так называемый «метод Морица де Нассау» был, оказывается, просто продолжением того, что творил Фарнезе в 1580-е гг. Но освещены и иные, кроме осады, способы овладения крепостями, рассказано про la «escalada». А ведь благородные испанцы не чурались и простого подкупа. Альби употребляет меткое выражение «el «mercado» de plazas fuertes» для описания того, что происходило с крепостями Фландрии. Чтобы успокоить испанских читателей, которые могут усомниться в «честной игре» своих предков по представлениям той эпохи, он тут же приводит пример, что и голландцы тоже хороши: взяли тем же макаром Бреду в 1590. Как говорится, «алягеркомалягер», точнее, коль речь про испанцев, «эн ла герра тодо вале» (или: «эс ла герра, компаньеро»). Не без гордости автор пишет, как ради взятия городов испанцы были горазды и на целое костюмированное шоу с сюрпризом, когда в 1597 г. овладели Амьеном при помощи переодевания и «троянской повозки» (вместо коня). Впрочем, Альби приводит случай, как Мориц Нассауский испанцев перещеголял в подобных хитростях: в 1591 для овладения одним городком переодел 12 безбородых солдат из своего войска в женские одеяния. Как может понять читатель, и на войне есть место травести. Чем Фарнезе не устроила фраза ««en el sitio de…»?
Автор живописует трудности, проблемы и вызовы, которые вставали перед полководцами, дерзнувшими предпринять осаду. Поэтапно охарактеризована осадная операция. Кто такие los gastadores и почему их нужно было сторожить? Как относились в терциях к работе землекопом, считалось ли она достойной воина? Двойственность термина «camaradas». Где надо делать брешь: в бастионе или в куртине? Автор описывает состав взрывчатых веществ из арсенала осажденных, знакомит с практикой подкопов и особенностями «подземной войны», в связи с чем обращается к интересному опыту осады Маастрихта, когда были созданы группы из 6 человек. Далее нас ждет решающий штурм и сопутствующие ему моменты: борьба капитанов за право первым пойти в атаку, обычай vestirse de gala в день штурма. Условия капитуляции. Автор снова сталкивается с щекотливой ситуацией: сдача крепости на условиях, что она останется нетронутой, вызывало раздражение солдат, жаждущих пограбить. Альби сознается, что разграбление все-таки могло случиться, несмотря на то, что взятие крепости обошлось без кровопролитного штурма. Но тут же добавляет, что «los excesos en la guerra de sitio … no fueron monopolio de ninguna nación» и что именно испанские правоведы первыми озаботились борьбой с безобразиями подобного рода.
Кратко расписаны операции по оказанию помощи осажденным на примере Зюфтена в 1586 г., Сальса 1639 и просто забавные случаи из истории осад Арраса 1654, Харлема (где при помощи "saltapantanos" прошел, возможно, первый со времен античности чемпионат Европы по прыжкам с шестом), Антверпена, осада которого отличается от взятия Харлема тем, что была более научной, и Амьена 1597, во время которой возник термин «вечный огонь», но отнюдь не в память о павших солдатах. Любопытно, что осаду Бреды автор рассматривать не стал, хотя про Спинолу несколько раз упомянул.
А ведь терции еще и плавали, о чем повествует глава «Los tercios embarcados». Она получилась больше про испанское военное судостроение и операции на море, чем про собственно терции. Альби дает «un breve comentario sobre las diferentes clases de buques que llevaron a los tercios y los escenarios en los que estos operaron». Читатель завален информацией про: расположение эскадр Испании, военную иерархию во флоте, трения между пехотными чинами и командиром корабля, отличия в подготовке экипажей у испанцев и англичан, жизнь солдат в африканских гарнизонах. Несколько абзацев автор уделил трем категориям гребцов на галерах и тяжести их труда, с которым, как известно, может сравниться только работа главы государства.
Из конкретных битв удостоены вниманием: осада Корона и порта Модон, осада Мальты, славные подвиги воинов терций при Лепанто, десантная операция Альбы в Португалии 1580, высадка на Терсере, la empresa de Inglaterra.
Эта последняя операция является, пожалуй, «гвоздем» программы главы: сравниваются технические характеристики судов испанцев и англичан, разница в тактике, в подготовленности и компетентности экипажей. Как вы поняли, автор жалеет чувства испанского читателя и морально готовит его к рассказу о неудаче этого эпического «предприятия». А завершается сей эпос рассказами о злоключениях испанцев при возвращении назад, эдакой одиссее. Расписаны негостеприимство и жестокость ирландцев в отношении испанцев, выброшенных на берег Ирландии. Страна эта стала для сынов Кастилии подлинным островом невезения, где обитали отнюдь не добрые к ним ни снаружи ни внутри люди-«salvajes» - "дикари", как прозвали их испанцы (впрочем, как известно, и гуси тамошние также прослыли дикими, что доведется узнать некоторым европейским армиям). Не упускает автор из виду и то, как англо-ирландский отряд вероломно нарушил соглашение с воинами маэстро де кампо Алонсо де Лусона о свободном проходе в Дублин и многих перерезал. А тут еще и губернатор тех мест оказался кровожадным палачом для беззащитных испанцев. Альби возмущен вероломством англичан и говорит о попрании прав: « Naturalmente, esta conducta es inexcusable. Se trataba de prisioneros de guerra, y como tales tenían derecho a un trato más civilizado».
А ведь англичане, оказывается, были еще и дерзкими! Одному испанскому кораблю из числа тех, что добрались до Шотландии, крупно не повезло: его умудрился взорвать наглый английский шпион прямо во время ремонта. Ни дать ни взять Джеймс Бонд 16 века. Автор настолько проникновенно живописует злоключения испанцев, что может вызвать в любом читателе искреннее сострадание: так, один отряд, направлявшийся из Шотландии во Фландрию, был атакован голландцами и безжалостно потоплен. Хорошо, что Альби не забыл сообщить, как в отместку испанцы обезглавили 400 голландских пленников, иначе совсем бы на слезу прошиб. Будет проинформирован читатель и про приключения испанцев после высадки в Ирландии в 1601 г.
Много усердия автор приложил для того, чтобы убедить своих читателей-соотечественников во мнении: последствия поражения Непобедимой армады сильно преувеличены. Во-первых, руководствуясь принципом «заграница нам поможет!» ©, он передает мнение знаменитого историка Дж. Паркера, что попытка вторжения на Альбион в 1588 году была далека от глупости и могла быть успешной. Во-вторых, и в последующие десятилетия испанская угроза на море, оказывается, сохраняла жизненную силу: Испания могла выставить огромное количество судов (флот под командованием Окендо), а прибавьте к этому деятельность корсаров. В итоге, автор приходит к выводу, что морскую войну против Голландии Испания могла выиграть. В том же духе приводятся данные о реальном количестве судов, которые были между Испанией и Америкой с 1540 по 1650. Смакует Альби и провал кромвелевского «the western design»: «Su único éxito, la conquista de Jamaica, no guardó relación alguna ni con los medios empleados, ni con los objetivos que se habían fijado, ni con las expectativas que había creado».
В последней главе автор снова возвращается от проблемного принципа к хронологическому, наблюдая упадок терций, начало которого, кстати, «casi imposible de determinar, por la constante alternancia de derrotas y victorias hasta fecha muy tardía». Читателю предлагается оценить изменения по регламенту 1632 г. Автор защищает тезис про то, что терции шагали в ногу со временем, их численность уменьшалась: «los tercios tenían bastantes menos hombres de lo previsto», а по реформе 1699 людей в роте так и вообще оставалось всего ничего. Подчеркивается прогрессивный момент: для «трудоустройства» на командные должности стал требоваться стаж. Так, на вакансию капитана рассматривались только соискатели, отпахавшие 10 лет простым солдатом. Впрочем, автор тут же вынужден признать, что для las personas de «sangre ilustre» делались исключения.
Злободневным, а значит, весьма интересным для российского читателя окажется материал Альби про то, как заботились в терциях о людях, непригодных для службы в силу возраста. Этот возраст устанавливался в 60 лет, хотя надо было еще иметь за плечами и 20 лет службы. Для таких ветеранов предназначались специальные вакансии «en los lugares marítimos de este reino». Добротно написано и про систему поощрений, про las ventajas различных чинов в силу выслуги лет. Не забыт даже «protector» de los soldados. Теперь солдат стимулируют материально, а ведь раньше взывали к чести, сокрушается автор. Налицо «un indicio del debilitamiento del tono moral de las unidades, o de realismo por parte de las autoridades».
Регламент 1685 г. оценен как абсолютно современный для своей эпохи. Поздняя терция – это мизерная численность, множество подразделений, тотальная гибкость. А как в испанской армии обо всех заботились - даже об осиротевших «сынах полка» (а точнее, терции), в связи с чем приводится знаменитая жалоба испанского короля, что он должен был содержать две армии: «uno de vivos, que me sirven, y otro de los muertos, que me sirvieron, en sus mujeres e hijos». Наконец-то испанцы навели порядок в субординации между представителями разных национальностей в случае равенства по званию. Регламент 1632 вводил подчинение низших рангов высшим независимо от национальности. При равенстве званий преимущество у испанца. При равенстве званий у испанцев преимущество по старшинству. новое в системе наказаний 1632. Но не все было радужно в поздних терциях: участилось дезертирство, а офицеры почти отсутствовали. Альби признает: испанское войско превращается в предприятие для удовлетворения нужд ее членов.
Вопросы набора терций у Альби оказались фактически разбросаны по двум главам. Если в первой раскрыты общие принципы и порядок, в последней описан «безумный поиск людей», имевший место в 17 веке. Испания оказалась в тяжелом положении, война пришла на родной Пиренейский полуостров. В этой связи Альби упоминает про появление «los tercios temporarios», также создаются «временные терции», основанные на нескольких добровольцах и милиционерах., а также los tercios provinciales, los tercios provinciales fijos. В 1663 году был сделан еще один шаг, с появлением фиксированных провинциальных терций. Отмечается эффективность провинциальных терций, которая, в конечном итоге, будет сопоставима с боевитостью ветеранов. В качестве примера боеспособности полученного в результате таких рекрутских экспериментов пестрого воинства Альби взял Перпиньян-1639, где сражались, среди прочих, 5 терций каталонских ополченцев с невероятно текучим составом. И такое воинство сумело изгнать французов из Каталонии.
Наконец, Альби приступает к самому драматичному моменту своей книги. Указав распределение терций в 1700 г., он пишет об изменениях 1701-02 гг., организации батальонов, исчезновении alférez’а, появлении чина teniente de maestre de campo и т.д. Увеличение численности офицеров оценено как мудрое решение, потому что терции, признает автор, с самого начала страдали от нехватки таковых (в ротах). И, собственно, роковое для терций решение короля Филиппа в 1704 г. с пассажем про царскую неблагодарность: «así se despidieron de la Historia los últimos tercios, ganándole una corona al rey que les había despojado de sus banderas y de su nombre».
Эпилог
Альби уверен: до, по крайней мере, 1600 года терции составляли лучшую пехоту в Европе. «España no perdió su rango de primera potencia porque su infantería hubiese venido a menos. Sucedió justamente lo contrario». Читатель еще раз сталкивается с критикой Робертса («la concepción de Roberts de la «revolución militar» producida entre 1560 y 1660 contiene elementos muy discutibles»). Альби спрашивает: что плохого в том, что достижения одной армии копируются другой? Суммируются опровержения ряда тезисов: об отсталости терций в плане огневой мощи, об отсталости терций в плане гибкости. Спорным выглядит утверждение Альби, что эффективность голландской и шведской систем была продемонстрирована всего в 4 битвах на двоих (Мориц и Густав Адольф), зато терции бивали врагов и дольше, и на разных театрах. Все -таки некорректно сравнивать: с одной стороны – систему, а с другой – отдельных полководцев. Альби пытается сложить с именно испанской пехоты вину в поражениях: «ya hemos visto que importantes derrotas se debieron a las deficiencias de la caballería o de unidades no españolas de infantería». Да и испанские Габсбурги тоже виноваты, понаплодили врагов («la política de los Austrias y el propio poder de España generaron un número tal de enemigos que llegó a ser imposible batirlos a todos»). Испания в тот момент много на себя взяла («a veces no es fácil concebir la amplitud de los intereses —y de compromisos- del imperio español, que de hecho abarcaban el mundo entero»). А одна обескровленная Кастилия не могла все это нести на своих плечах. Да и зарплату терциям стали задерживать. Одна сплошная фальта: де омбрес, де кабесас, де фондос…
Такова книга «От Павии до Рокруа». Этот основной текст сопровождают 2 приложения: краткий очерк появления и исчезновения различных терций в Фландрии за период 1567-1600, а также суперполезный словарь военных терминов.
Библиография сгруппирована по главам и отдельным сюжетам. Есть цветная вклейка иллюстраций, но карты всюду черно-белые.
Сам автор в одной глав выразил мимоходом надежду на то, что когда-нибудь появится «un historial serio de los tercios». Сие не значит, что его собственный труд, который мы только что обозрели, носит несерьезный характер, просто перед ним стояли другие задачи. Это впечатляющий своей информативностью, местами весьма эмоциональный, неравнодушный=проникнутый любовью к своей родине рассказ испанца про испанскую армию. По широте затрагиваемой проблематики и подробности изложения это, разумеется, уровень намного выше, чем условные «Оспреи» или «Десперта Ферро».
Когда же полученная пища для размышлений будет усвоена, следует переходить на следующий уровень.
@музыка: Веселые ребята - Бродячие артисты
@темы: Испания, Хулио Альби де ла Куэста, Это ж испанская терция!, матрёшки