Это сражение было обозвано французами Мариенталем (в мемуарах Тюренна и фр. реляции – МариенДалем), немцами – не вполне благозвучным для русского уха Хербстхаузеном. Речь идет о разных населенных пунктах: в первом находилась ставка Тюренна и часть его войск, а подле второго собственно и произошла схватка. Мариенталь – это одна из вариаций названия немецкого города Мергентхайм (совр. Бад-Мергентхайм).
Мариенталь мало интересовал фр. историков – во-первых, потому что поражение, во-вторых, потому что Тюренна, в-третьих, оно было быстро отомщено вторым Нёрдлингеном. Немецкая историография обращалась к нему чаще и подробнее, но опять же в рамках сводных трудов по истории войн или приключений баварской армии, многие из которых были изданы в позапрошлом веке (особо следует выделить H e i l m a n n, J. Die Feldzüge der Bayern in den Jahren 1643,1644 und 1645 unter den Befehlen des Feldmarschalls Franz Freiherr von Mercy. Leipzig und Meißen 1851.). И только в ХХ веке Хербстхаузен удостоился отдельного исследования - большой статьи Зигфрида Никлауса, которую мы и выбрали в качестве баварской точки зрения.
читать дальшеНо для начала, по традиции, краткое представление этой битвы в отечественной историографии. В качестве наглядного примера ошибок можно взять относительно недавнюю статью Л. Ивониной «Анри де Тюренн», где весьма опрометчиво использована реконструкция из работы У. Гатри «The Later Thirty Years War». Опрометчиво, поскольку американский историк рассматривал весеннюю кампанию 1645 г. довольно бегло, как интермеццо между Фрибуром и Алерхаймом, и, не будучи знаком с работой З.Никлауса, допустил ряд неточностей. Которые при пересказе Ивониной (она использовала также работу Н. С. Голицына), увы, только усугубились и вылились вот во что:
«В начале 1645 г. виконт получил известие, что Мерси послал примерно треть своих войск (от 5 до 8 тыс.) к Янкову на поддержку имперской армии против шведского полководца Торстенсона, и решил этим воспользоваться. 24 марта [ПРАВИЛЬНЕЕ – с 24-го пo 26-е] его армия численностью около 11 тыс. [существенно меньше: 9 500 максимум] перешла у Шпейера Рейн, стремясь помешать стоявшему за Неккаром Мерси получить подкрепления. 16 апреля [ПРАВИЛЬНО – 12-го] французы перешли Неккар и двинулись вверх по течению, отрезая Мерси путь на юг [на самом деле Тюренн двигался севернее относительно Мерси], в Швабию. Чтобы обмануть Тюренна, барон отошел на восток, а французы двинулись к Мергентхайму [фантастически упрощенная передача сути апрельских передвижений обеих армий]. Расположив там пехоту и пушки, Тюренн послал Розена с немецкими полками на реку Таубер, а остальная конница следовала в 2 - 3 часах пути после пехоты [неправильное переложение отрывка из Мемуаров Тюренна: Розен был направлен к Ротенбургу, но аккурат накануне боя вернулся по приказу Тюренна; конница не следовала на пехотой в 2-3 часах пути, а была расквартирована на указанном расстоянии от ставки Тюренна]. 2 мая Мерси удалось увеличить свои силы до 13 с лишним тысяч [намного меньше: 10 700 МАКСИМУМ], и он пошел к Мергентхайму [только сам марш Мерси начался 4-го, а не 2-го мая]. Тюренн приказал Розену отступить и расположиться позади леса, находившегося перед городом, но тот неправильно его понял [не факт; вполне возможно, как раз таки правильно] и стал впереди леса. 5 мая при приближении баварской армии он атаковал ее, но после жестокого боя Розен был взят в плен, а Тюренн еле избежал его. Когда подошла конница, виконт хотел с тремя [ПО МЕМУАРАМ ТЮРЕННА; во французской и баварской реляциях фигурируют другие цифры] полками свежих всадников и 1500 [источник?] оставшихся пехотинцев возобновить атаку, но, видя расстроенное состояние пехоты, предпочел отступить. Он был разбит и не оправдывал себя, признав понесенный урон ужасным» [1].
Поскольку, как уже сказано, французская историография не удосужилась посвятить специальное исследование битве при Мариендале, обратимся напрямую к мемуарам Тюренна, а также французской «Relation de la bataille auprès de Mariendal» (далее просто «Relation»), напечатанной в Gazette в 1645.
ВЕРСИЯ ТЮРЕННА: «l’affaire de Mariendal est arrivée pour m’être laissé aller mal à propos à l’importunité des Allemands…» [2]
Так якобы отвечал Тюренн на нескромный вопрос о причинах своего поражения в пересказе Сент-Эвремона, частично снимая с себя ответственность. А вот в «Мемуарах» он был гораздо более дипломатичен.
Тюренн кратко описывает начало кампании 1645, не посвящая читателя в свои замыслы, а лишь фиксируя движения своей армии. Не разглашает мемуарист и численности своих сил, зато есть оценка баварских. Поскольку Мерси при Мариентале застигнет его войско врасплох, Тюренну важно было показать, что он вовсе не упускал из виду угрозу внезапного нападения, о чем свидетельствует эпизод с занятием Швебиш-Халля, когда фр. армия оказалась на какое-то время разделенной («il (Тюренн) craignit que M. de Merci, ayant nouvelles de la séparantion, n'envoyast un corps de sa cavallerie contre cette infanterie…»). Раскрывает Тюренн и свои мотивы выбора Мариенталя и округи в качестве места для расположения своих сил. Мастерски используя намеки и недомолвки, Тюренн дает понять читателю, кто сподвиг его рассредоточить войска по округе (что и привело в итоге к печальным последствиям): «on pressa fort M. de Turenne de permettre que la cavallerie se séparast dans les petites villes…». За этим безличным местоимением «on» скрывались вполне конкретные офицеры, и нетрудно догадаться, что речь шла о немецких полковниках кавалерии, что, впрочем, прямо и написано в «Relation», вполне возможно, в первую очередь сам Розен. Вторыми, кто подставил французского маршала, объявлены «les partis» - они принесли дезу о разделении войск Мерси. Продолжая делиться своими предосторожностями, Тюренн повествует о важных перемещениях его полков, сделанных за день до сражения, а также о том, как он решил «se proumener le jour avant le combat avec la grande garde trois heures de chemin par celui par lequel l'ennemi pouvoit (двигаться)». Когда Тюренн называет время получения известия о наступлении врага, есть некоторые основания подозревать, что он при этом «передвинул стрелки» вперед, т.е. тревога была получена им раньше, и времени среагировать, соответственно, больше.
Вся эта оправдательная речь Тюренна заканчивается попыткой скрыть истинный размах разброса его войск по округе; однако еще в начале ХХ века издатели «Мемауров» поймали автора на лукавстве в отношении отдаленности одной из 2 группировок его пехоты: вместо заявленного расстояния «в полулье от Мариендаля» она должна была находиться, согласно «Relation», в десятках(!) км дальше. Добавим, что текст «Relation» недвусмысленно дает понять: в момент получения известия о подходе Мерси Розен со своими полками находился в Ротенбурге, т.е. в 40 км от Мариенталя! Тюренн же в «Мемуарах» утверждал, что Розен был им отозван еще накануне боя, за несколько часов до ночного шухера… В общем, становится понятно, почему у Тюренна к моменту боя из 15 кав. полков собралась едва ли половина.
В связи с этим было бы любопытно прикинуть, сколько времени имелось у Тюренна для сосредоточения войск. Если верить «Мемуарам», то выходит, что между получением новости о приближении врага и началом развертывания полков в боевой порядок прошли считаные часы: за каких-то 15 минут Тюренн отдал все необходимые приказы в Мариентале и выступил на юг, а кав. полки предусмотрительно располагались всего в «2-3 часах» пути (дюже любил Тюренн измерять расстояние в часах). Если права «Relation», то времени у Тюренна оказалось гораздо больше: один только Розен должен был совершить с своими полками нешуточный марш в 40 км от Ротенбурга до Мариендаля (сам Тюренн оценивал это расстояние в 4 с лишним часа), затем, получив приказ, идти несколько км до леса близ Хербстхаузена (по оценке все той же реляции, этот пункт находился в «1,5 часах пути» от Мариенталя). З.Никлаус на основании собственных подсчетов полагал, что между тревогой и началом сражения могло пройти вообще до 9 часов(!) (подчеркнем, правда, что здесь идет речь именно о начале сражения, а не развертывания). А 9 часов – это уже совсем не тот жуткий цейтнот, что вырисовывается из тюренновых мемуаров.
Вернемся теперь к этим самым мемуарам, где в этот момент на авансцену как раз и выходит Розен – он «mande à la cavallerie de le venir joindre au delà du bois». В этом эпизоде Тюренна часто упрекают за худое намерение свалить всю вину на своего «незадачливого» подчиненного. С одной стороны, памятуя, чем закончился совместный боевой путь маршала и кавалерийского генерала (мятеж 1647; надо добавить еще Ретель-1650, где они оказались по разные стороны), нельзя не учитывать тенденциозность Тюренна в отношении своего подчиненного. С другой стороны, сам Розен, как известно, давал поводы для критики; ему не впервой подвергаться внезапному нападению (только за одну кампанию 1643 года был как минимум дважды застигнут врасплох - Гайслинген и Тутлинген, причем в последнем сражении его действия и личное поведение явно не являлись образцовыми).
Итак, Розен построил кавалерию «по ту сторону» леса (т.е. на виду у врага). В чем смысл претензий Тюренна? «Il est certain que si elle (кавалерия) se fust mise ensemble en deça du bois, qu'il se seroit retiré sans combattre». Из-за того, что Розен начал выстраивать кавалерию в 15 минутах пути от авангарда Мерси, Тюренну ничего не оставалось, как «se mettre en bataillie avec une partie de l'arméе…». Историки в связи с этим задаются вопросом: а может, Розен, сосредоточив кавалерию за лесом, всего лишь исполнял приказ своего командира?
Как бы там ни было, Тюренну пришлось принять бой; но перед тем, как перейти к его описанию, он позволил себе дать оценку боевому порядку Мерси; при этом маршал словно намекает, что сам он выстроил свою баталию лучше, в соответствии с местностью.
Собственно бой описан так, что к руководству Тюренна не остается каких-либо претензий. Автор дает понять, что успех атаки левого крыла (кавалерии), предводимого им самим, был полностью перечеркнут безобразным поведением пехоты правого – здесь явно читается упрек определенным полкам (которые, естественно, не названы). Интересный момент: после того, как Тюренн, «ayant esté fort pressé par deux cavaliers de demander quartier», был вынужден отступить обратно за лес, он еще раздумывал продолжить бой при помощи подходящих к месту боя полков. То есть он как будто не знал о разгроме своей пехоты, во что, сказать по правде, не очень верится…
Тюренн рисует в «Мемуарах» поистине образцовое поведение командира при отступлении: и арьергард сколотил, и конечный пункт отступления кавалерии указал. Более полная картина отступления французов дается в ««Relation», автор которой, ничтоже сумняшеся, уподобил его знаменитому Анабасису.
Наконец, и французская историография отмечает то, как мастерски Тюренн «avait su atténuer les conséquences du désastre». Эти слова принадлежат уже знакомому нам д’Омалю, который добавил: «Le trait de génie fut de donner à la retraite la valeur d’un avantage stratégique, en ralliant l’armée dans la Hesse, sur le flanc du vainqueur, au point où les secours pouvaient affluer, et d’arrêter par ce seul mouvement les progrès de l’ennemi».
НЕМЕЦКИЙ ХЕРБСТХАУЗЕН: «Ist also von ermelter Tourrainischer Armada die Infanteria totaliter : die Reutterey aber mehrern thail ruinirt worden…» [3]
Tourrainische Armada vs Chur-Bayrische Reichs-Armada
Перемещаем взор на баварскую сторону, где самым подробным исследованием битвы остается статья майора Зигфрида Никлауса «Der Frühjahrsfeldzug 1645 in Süddeutschland (Schlacht bei Herbsthansen)» из «Württembergisch Franken» за 1976 г. Как и в случае с книгой Шауфлера про Фрайбург, здесь дала о себе знать немецкая педантичность в исключительно хорошем смысле слова: автор тщательно изучил источники (в том числе архивы Мюнхена, Вены, Мергентхайма), внимателен к численности (но не боевому составу – об этом см. ниже) сторон, ко времени (прикидывает скорость марша баварских войск и отдельных фр. полков) и к пространству (расчет протяженности фронта французских и баварских войск; общая карта кампании и 6 схем самого сражения).
Во введении « Politik und Strategie am Beispiel Kurfürst Maximilians I. von Bayern» Никлаус рассказывает о политической предыстории битвы, не углубляясь слишком далеко по времени, с фокусом на политику баварского курфюрста. Фрайбургская сеча была признана тупиковой, а ее последствия оказались страшными: «…die alte Situation der Bedrohung aus Norddeutschland und des Einfalls in Österreich war wieder gegeben».
Далее – уже о кампании 1645. Сначала о проблемах полководцев со своими армиями: Мерси - с восстановлением, Тюренна - со снабжением. Оба удостоились похвалы (про Тюренна : «Eine seiner charakteristischen Eigenschaften war sein Drang, in Aktion zu bleiben, Initiative zu ergreifen», про Мерси – о его способности «die große strategische Lage zu beurteilen»). Конечно, автор больше концентрируется на баварской армии, и Мерси показан как энергичный и умный военный «менеджер», к тому же с экстрасенсорными способностями («Er mußte bei Einbeziehung der ihm bekannten Gedankenführung Turennes zum Schluß kommen, sich zum gegenwärtigen Augenblick in keine Schlacht einzulassen, sondern die Entwicklung der Situation und den geeigneten Augenblicken abzuwarten»).
Если краткие описания битвы при Мергентхайме в историографии часто грешат незнанием (и отсюда – непониманием) замыслов и целей сторон перед битвой, что приводит к неадекватной оценке действий полководцев и последствий битвы, то Никлаус четко объясняет, чего хотел Тюренн, перейдя Рейн в конце марта («sein strategisches Konzept sah recht einfach aus…»), и чего добивался Мерси. Маршрут движения французов и баварцев расписан по дням, ошибка Тюренна с расположением своих войск объяснена популярно. Автор пытается восстановить ход рассуждений Мерси, приведших его к решению напасть на французов, а далее - варианты действий Мерси в связи с принятым решением.
Противоборствующие армии сравниваются не только количественно, но и качественно («während bei den berittenen Truppen beide Armeen zahlenmäßig und im Kampfwert gemessen annähernd gleich sind, verfügt die bayerische Armee über mehr und besser geschulte Fußsoldaten»). Организация нападения Мерси разобрана даже излишне тщательно (Aufklärung, Gliederung, Geheimhaltung und Täuschung, Versorgung). Ночной марш баварцев представлен едва ли не как образцовый. Выявлена еще одна роковая ошибка Тюренна – он командует сбор у Хербстхаузена, тогда как «richtig wäre … das Sperren des Ausgangs aus dem Mönchswald gewesen; damit hätte sich ein Zeitgewinn für die französische Armee ergeben».
Но есть у статьи и существенный минус – перечисляя полки баварцев, автором оставляется без внимания Tourrainische Armada. Здесь нужно сделать небольшое отступление, так как этот важный вопрос в историографии до сих пор не прояснен: например, если У. Гатри привел список полков и счел участвовавшими непосредственно в битве 7 кав. (из имеющихся 15) и 5 пех. (из 8) полков, то С. Тион («Les armées françaises de la guerre de Trente ans» Paris, LRT. Editions, 2008) дал уже несколько иной состав – как в плане «идентификации» полков, так и по их числу (уже 12 кавалерийских при тех же 5 пехотных; Тион включил сюда полки, подошедшие позже и участвовавшие в отступлении). Сам Тюренн указывал на то, что Розен имел перед лесом 7-8 кав. полков, но по информации «Relation de la bataille auprès de Mariendal» получается меньше. Та же реляция, кстати, дает их общее число – 15 – и подробно расписывает местоположение накануне нападения Мерси (чем и воспользовался Гатри), что позволяет наглядно оценить масштаб разбросанности фр. сил. Важные сведения о численности фр. полков содержатся также в реляции Мерси (названы подоспевшие полки, с которыми Тюренн планировал было продолжить бой).
Возвращаясь к статье майора Никлауса, отметим, что он, пусть и без боевого состава, всё-таки восстанавливает боевые порядки обеих сторон, на основе в том числе и гравюры из «Европейского театра», и в данном случае похвалы удостоены оба командующих. Автор уверен в превосходстве баварской артиллерии за счет таинственной „Geschwindschießen”, о которой у него мало информации (« da es als Staatsgeheimnis bewahrt wurde, ist auch heute noch wenig konkretes darüber zu erfahren») . Сам ход битвы реконструирован поэтапно, внятно, да и 6 карт нарисовано не зря. Из авторских открытий – наличие в плане Тюренна второй позиции для пехоты («die zweite geplante Stellung der Infanterie geht logischerweise aus dem Kampfplan Turennes hervor»), что, естественно, засчитывается в плюс предусмотрительному маршалу; намек на эту позицию есть в баварской реляции. А Мерси очередная похвала– за понимание стратегии («sein Bestreben, einen vollständigen Sieg zu erringen, der nur in der Eliminierung des gegnerischen Heeres bestehen konnte, wird hier ersichtlich») и политики (« …hier zeigte Mercy einen selten klaren Scharfblick, wie es für einen höheren Offizier damaliger Zeit erstaunlich ist»). Как не трудно догадаться, Никлаус придает важное значение последствиям битвы («die augenblickliche Auswirkung auf dem gesamtstrategischen Schauplatz sind allerdings bedeutend»). Как никак, Мерси сорвал опасный стратегический план врагов.
ХЕРБСТХАУЗЕН КАК НедоТУТЛИНГЕН
Если говорить о баварской стороне, Франц фон Мерси пытался провернуть второе издание Тутлингена, застигнув врага врасплох внезапной атакой. И хотя в какой-то момент могло казаться, что призрак Тутлингена уже уверенно бродит по французскому лагерю, в сухом остатке ремейк удался лишь отчасти: Тюренн, как мы выяснили, был предупрежден за достаточный для сосредоточения весомой части своих полков промежуток времени. Более того, он даже дерзнул сам перейти в наступление, превентивно ударив левым флангом. Как говорится, лучшая защита – нападение. В результате расторопности Тюренна (и его офицеров, разумеется) Мерси, мечтавший шумом своих выстрелов разбудить французов в Мергентхайме, был вынужден вступить в бой уже под Хербстхаузеном (баварцам не хватило каких-то полутора-двух часов…). Вместо запланированного лихого „Quartieraufschlag“ получилась традиционная «bataille rangée». Соответственно, пусть французы и понесли поражение, его масштаб и последствия не могли потягаться с тутлингеновскими, где одними пленными было взято до 7000 человек, не говоря уже о моральном эффекте. Хербстхаузен, будучи блестящим и немаловажным успехом Мерси, так и не сравнялся с битвой 1643 г., оставшись в некотором роде НедоТутлингеном.
ТЮРЕНН ПОСТИГАЕТ МАГИЮ ВОЙНЫ
Многие биографы Тюренна начиная с Рамзая описывали 1643 год как определенную веху в его карьере – символический конец ученичества, получение маршальского чина и начало командования целой армией. От дяди он научился одному, от Ла Валетта – другому, от Бернгарда Саксен-Веймарского – третьему и т.д. Как можно видеть, в наставниках у него сплошь люди выдающиеся и именитые.
И что же ученик?
Две первые кампании Тюренна (1644 и 45 гг.) начинались с определенной неудачи (потеря Фрибура, поражение при Хербстхаузене), после чего приходилось вызывать Энгиена. Строго говоря, из 3 крупных сражений Тюренна в этот период только в одном он командовал самостоятельно и безраздельно – это Мариенталь, и результат его известен. В то время как Фрайбург и Алерхайм были выиграны – хотя и с существенным вкладом Тюренна – все-таки под общим руководством Энгиена. Неужели, вспоминая известную песню, даром преподаватели время с Тюренном тратили, даром с ним мучился «самый искусный маг» (т.е. Бернгард) ?
Конечно, нет. Просто от ошибок не застрахован ни один полководец, о чем лучше всего сказал сам маршал в передаче упомянутого выше Сент-Эвремона: «Quand un homme se vante de n’avoir point fait de fautes à la guerre, il me persuade qu’il ne l’a pas faite longtemps…». Справедливости ради надо отметить, что Мариенталь был фактически первым крупным сражением маршала Тюренна в качестве единоличного командующего армией. Пресловутый первый блин, или – учитывая французскую специфику – креп, который вышел комом; еще раз напомним, что вскоре в помощь Тюренну снова пошлют молодого шеф-повара, и оба кулинара уже не подкачают.
Допустим, Тюренн еще не был волшебником войны, но он очень быстро учился. И чудеса военного искусства не заставят себя долго ждать, причем не обязательно в виде сражений. После того как рассматриваемый нами театр военных действий покинет Энгиен, больших кровопусканий а ля Фрибур там уже не будет вплоть до самого конца войны. Тюренн освоится в самостоятельном командовании армией, и на место проповедуемого Энгиеном «бокса» (прямой стиль), пользуясь аллегориями Ф. Гамбьеза, придёт «дзюдо» (непрямой) [4]. Подробнее об этом поговорим в очерке про Цусмарсхаузен.
Однако прежде чем будет расстелен татами, нам предстоит разобрать ещё один жесточайший боксерский поединок 1645 года, едва не закончившийся обоюдным нокаутом…
[1] Ивонина Л. И. Анри де Тюренн // Вопросы истории. - 2012. - № 3. С. 62-63. В квадратных скобках – наши исправления.
[2] Charles de Saint-Évremond. Œuvres mêlées . Éloge de M. de Turenne.
[3] Summarische Relation Deß zwischen der ChurBayrischen ReichsArmada… 1645
[4] F. Gambiez. Turenne et la Renaissance du style indirect // Turenne et l’art militaire. Paris : les Belles-Lettres, 1978.
Мариенталь мало интересовал фр. историков – во-первых, потому что поражение, во-вторых, потому что Тюренна, в-третьих, оно было быстро отомщено вторым Нёрдлингеном. Немецкая историография обращалась к нему чаще и подробнее, но опять же в рамках сводных трудов по истории войн или приключений баварской армии, многие из которых были изданы в позапрошлом веке (особо следует выделить H e i l m a n n, J. Die Feldzüge der Bayern in den Jahren 1643,1644 und 1645 unter den Befehlen des Feldmarschalls Franz Freiherr von Mercy. Leipzig und Meißen 1851.). И только в ХХ веке Хербстхаузен удостоился отдельного исследования - большой статьи Зигфрида Никлауса, которую мы и выбрали в качестве баварской точки зрения.
читать дальшеНо для начала, по традиции, краткое представление этой битвы в отечественной историографии. В качестве наглядного примера ошибок можно взять относительно недавнюю статью Л. Ивониной «Анри де Тюренн», где весьма опрометчиво использована реконструкция из работы У. Гатри «The Later Thirty Years War». Опрометчиво, поскольку американский историк рассматривал весеннюю кампанию 1645 г. довольно бегло, как интермеццо между Фрибуром и Алерхаймом, и, не будучи знаком с работой З.Никлауса, допустил ряд неточностей. Которые при пересказе Ивониной (она использовала также работу Н. С. Голицына), увы, только усугубились и вылились вот во что:
«В начале 1645 г. виконт получил известие, что Мерси послал примерно треть своих войск (от 5 до 8 тыс.) к Янкову на поддержку имперской армии против шведского полководца Торстенсона, и решил этим воспользоваться. 24 марта [ПРАВИЛЬНЕЕ – с 24-го пo 26-е] его армия численностью около 11 тыс. [существенно меньше: 9 500 максимум] перешла у Шпейера Рейн, стремясь помешать стоявшему за Неккаром Мерси получить подкрепления. 16 апреля [ПРАВИЛЬНО – 12-го] французы перешли Неккар и двинулись вверх по течению, отрезая Мерси путь на юг [на самом деле Тюренн двигался севернее относительно Мерси], в Швабию. Чтобы обмануть Тюренна, барон отошел на восток, а французы двинулись к Мергентхайму [фантастически упрощенная передача сути апрельских передвижений обеих армий]. Расположив там пехоту и пушки, Тюренн послал Розена с немецкими полками на реку Таубер, а остальная конница следовала в 2 - 3 часах пути после пехоты [неправильное переложение отрывка из Мемуаров Тюренна: Розен был направлен к Ротенбургу, но аккурат накануне боя вернулся по приказу Тюренна; конница не следовала на пехотой в 2-3 часах пути, а была расквартирована на указанном расстоянии от ставки Тюренна]. 2 мая Мерси удалось увеличить свои силы до 13 с лишним тысяч [намного меньше: 10 700 МАКСИМУМ], и он пошел к Мергентхайму [только сам марш Мерси начался 4-го, а не 2-го мая]. Тюренн приказал Розену отступить и расположиться позади леса, находившегося перед городом, но тот неправильно его понял [не факт; вполне возможно, как раз таки правильно] и стал впереди леса. 5 мая при приближении баварской армии он атаковал ее, но после жестокого боя Розен был взят в плен, а Тюренн еле избежал его. Когда подошла конница, виконт хотел с тремя [ПО МЕМУАРАМ ТЮРЕННА; во французской и баварской реляциях фигурируют другие цифры] полками свежих всадников и 1500 [источник?] оставшихся пехотинцев возобновить атаку, но, видя расстроенное состояние пехоты, предпочел отступить. Он был разбит и не оправдывал себя, признав понесенный урон ужасным» [1].
Поскольку, как уже сказано, французская историография не удосужилась посвятить специальное исследование битве при Мариендале, обратимся напрямую к мемуарам Тюренна, а также французской «Relation de la bataille auprès de Mariendal» (далее просто «Relation»), напечатанной в Gazette в 1645.
ВЕРСИЯ ТЮРЕННА: «l’affaire de Mariendal est arrivée pour m’être laissé aller mal à propos à l’importunité des Allemands…» [2]
Так якобы отвечал Тюренн на нескромный вопрос о причинах своего поражения в пересказе Сент-Эвремона, частично снимая с себя ответственность. А вот в «Мемуарах» он был гораздо более дипломатичен.
Тюренн кратко описывает начало кампании 1645, не посвящая читателя в свои замыслы, а лишь фиксируя движения своей армии. Не разглашает мемуарист и численности своих сил, зато есть оценка баварских. Поскольку Мерси при Мариентале застигнет его войско врасплох, Тюренну важно было показать, что он вовсе не упускал из виду угрозу внезапного нападения, о чем свидетельствует эпизод с занятием Швебиш-Халля, когда фр. армия оказалась на какое-то время разделенной («il (Тюренн) craignit que M. de Merci, ayant nouvelles de la séparantion, n'envoyast un corps de sa cavallerie contre cette infanterie…»). Раскрывает Тюренн и свои мотивы выбора Мариенталя и округи в качестве места для расположения своих сил. Мастерски используя намеки и недомолвки, Тюренн дает понять читателю, кто сподвиг его рассредоточить войска по округе (что и привело в итоге к печальным последствиям): «on pressa fort M. de Turenne de permettre que la cavallerie se séparast dans les petites villes…». За этим безличным местоимением «on» скрывались вполне конкретные офицеры, и нетрудно догадаться, что речь шла о немецких полковниках кавалерии, что, впрочем, прямо и написано в «Relation», вполне возможно, в первую очередь сам Розен. Вторыми, кто подставил французского маршала, объявлены «les partis» - они принесли дезу о разделении войск Мерси. Продолжая делиться своими предосторожностями, Тюренн повествует о важных перемещениях его полков, сделанных за день до сражения, а также о том, как он решил «se proumener le jour avant le combat avec la grande garde trois heures de chemin par celui par lequel l'ennemi pouvoit (двигаться)». Когда Тюренн называет время получения известия о наступлении врага, есть некоторые основания подозревать, что он при этом «передвинул стрелки» вперед, т.е. тревога была получена им раньше, и времени среагировать, соответственно, больше.
Вся эта оправдательная речь Тюренна заканчивается попыткой скрыть истинный размах разброса его войск по округе; однако еще в начале ХХ века издатели «Мемауров» поймали автора на лукавстве в отношении отдаленности одной из 2 группировок его пехоты: вместо заявленного расстояния «в полулье от Мариендаля» она должна была находиться, согласно «Relation», в десятках(!) км дальше. Добавим, что текст «Relation» недвусмысленно дает понять: в момент получения известия о подходе Мерси Розен со своими полками находился в Ротенбурге, т.е. в 40 км от Мариенталя! Тюренн же в «Мемуарах» утверждал, что Розен был им отозван еще накануне боя, за несколько часов до ночного шухера… В общем, становится понятно, почему у Тюренна к моменту боя из 15 кав. полков собралась едва ли половина.
В связи с этим было бы любопытно прикинуть, сколько времени имелось у Тюренна для сосредоточения войск. Если верить «Мемуарам», то выходит, что между получением новости о приближении врага и началом развертывания полков в боевой порядок прошли считаные часы: за каких-то 15 минут Тюренн отдал все необходимые приказы в Мариентале и выступил на юг, а кав. полки предусмотрительно располагались всего в «2-3 часах» пути (дюже любил Тюренн измерять расстояние в часах). Если права «Relation», то времени у Тюренна оказалось гораздо больше: один только Розен должен был совершить с своими полками нешуточный марш в 40 км от Ротенбурга до Мариендаля (сам Тюренн оценивал это расстояние в 4 с лишним часа), затем, получив приказ, идти несколько км до леса близ Хербстхаузена (по оценке все той же реляции, этот пункт находился в «1,5 часах пути» от Мариенталя). З.Никлаус на основании собственных подсчетов полагал, что между тревогой и началом сражения могло пройти вообще до 9 часов(!) (подчеркнем, правда, что здесь идет речь именно о начале сражения, а не развертывания). А 9 часов – это уже совсем не тот жуткий цейтнот, что вырисовывается из тюренновых мемуаров.
Вернемся теперь к этим самым мемуарам, где в этот момент на авансцену как раз и выходит Розен – он «mande à la cavallerie de le venir joindre au delà du bois». В этом эпизоде Тюренна часто упрекают за худое намерение свалить всю вину на своего «незадачливого» подчиненного. С одной стороны, памятуя, чем закончился совместный боевой путь маршала и кавалерийского генерала (мятеж 1647; надо добавить еще Ретель-1650, где они оказались по разные стороны), нельзя не учитывать тенденциозность Тюренна в отношении своего подчиненного. С другой стороны, сам Розен, как известно, давал поводы для критики; ему не впервой подвергаться внезапному нападению (только за одну кампанию 1643 года был как минимум дважды застигнут врасплох - Гайслинген и Тутлинген, причем в последнем сражении его действия и личное поведение явно не являлись образцовыми).
Итак, Розен построил кавалерию «по ту сторону» леса (т.е. на виду у врага). В чем смысл претензий Тюренна? «Il est certain que si elle (кавалерия) se fust mise ensemble en deça du bois, qu'il se seroit retiré sans combattre». Из-за того, что Розен начал выстраивать кавалерию в 15 минутах пути от авангарда Мерси, Тюренну ничего не оставалось, как «se mettre en bataillie avec une partie de l'arméе…». Историки в связи с этим задаются вопросом: а может, Розен, сосредоточив кавалерию за лесом, всего лишь исполнял приказ своего командира?
Как бы там ни было, Тюренну пришлось принять бой; но перед тем, как перейти к его описанию, он позволил себе дать оценку боевому порядку Мерси; при этом маршал словно намекает, что сам он выстроил свою баталию лучше, в соответствии с местностью.
Собственно бой описан так, что к руководству Тюренна не остается каких-либо претензий. Автор дает понять, что успех атаки левого крыла (кавалерии), предводимого им самим, был полностью перечеркнут безобразным поведением пехоты правого – здесь явно читается упрек определенным полкам (которые, естественно, не названы). Интересный момент: после того, как Тюренн, «ayant esté fort pressé par deux cavaliers de demander quartier», был вынужден отступить обратно за лес, он еще раздумывал продолжить бой при помощи подходящих к месту боя полков. То есть он как будто не знал о разгроме своей пехоты, во что, сказать по правде, не очень верится…
Тюренн рисует в «Мемуарах» поистине образцовое поведение командира при отступлении: и арьергард сколотил, и конечный пункт отступления кавалерии указал. Более полная картина отступления французов дается в ««Relation», автор которой, ничтоже сумняшеся, уподобил его знаменитому Анабасису.
Наконец, и французская историография отмечает то, как мастерски Тюренн «avait su atténuer les conséquences du désastre». Эти слова принадлежат уже знакомому нам д’Омалю, который добавил: «Le trait de génie fut de donner à la retraite la valeur d’un avantage stratégique, en ralliant l’armée dans la Hesse, sur le flanc du vainqueur, au point où les secours pouvaient affluer, et d’arrêter par ce seul mouvement les progrès de l’ennemi».
НЕМЕЦКИЙ ХЕРБСТХАУЗЕН: «Ist also von ermelter Tourrainischer Armada die Infanteria totaliter : die Reutterey aber mehrern thail ruinirt worden…» [3]
Tourrainische Armada vs Chur-Bayrische Reichs-Armada
Перемещаем взор на баварскую сторону, где самым подробным исследованием битвы остается статья майора Зигфрида Никлауса «Der Frühjahrsfeldzug 1645 in Süddeutschland (Schlacht bei Herbsthansen)» из «Württembergisch Franken» за 1976 г. Как и в случае с книгой Шауфлера про Фрайбург, здесь дала о себе знать немецкая педантичность в исключительно хорошем смысле слова: автор тщательно изучил источники (в том числе архивы Мюнхена, Вены, Мергентхайма), внимателен к численности (но не боевому составу – об этом см. ниже) сторон, ко времени (прикидывает скорость марша баварских войск и отдельных фр. полков) и к пространству (расчет протяженности фронта французских и баварских войск; общая карта кампании и 6 схем самого сражения).
Во введении « Politik und Strategie am Beispiel Kurfürst Maximilians I. von Bayern» Никлаус рассказывает о политической предыстории битвы, не углубляясь слишком далеко по времени, с фокусом на политику баварского курфюрста. Фрайбургская сеча была признана тупиковой, а ее последствия оказались страшными: «…die alte Situation der Bedrohung aus Norddeutschland und des Einfalls in Österreich war wieder gegeben».
Далее – уже о кампании 1645. Сначала о проблемах полководцев со своими армиями: Мерси - с восстановлением, Тюренна - со снабжением. Оба удостоились похвалы (про Тюренна : «Eine seiner charakteristischen Eigenschaften war sein Drang, in Aktion zu bleiben, Initiative zu ergreifen», про Мерси – о его способности «die große strategische Lage zu beurteilen»). Конечно, автор больше концентрируется на баварской армии, и Мерси показан как энергичный и умный военный «менеджер», к тому же с экстрасенсорными способностями («Er mußte bei Einbeziehung der ihm bekannten Gedankenführung Turennes zum Schluß kommen, sich zum gegenwärtigen Augenblick in keine Schlacht einzulassen, sondern die Entwicklung der Situation und den geeigneten Augenblicken abzuwarten»).
Если краткие описания битвы при Мергентхайме в историографии часто грешат незнанием (и отсюда – непониманием) замыслов и целей сторон перед битвой, что приводит к неадекватной оценке действий полководцев и последствий битвы, то Никлаус четко объясняет, чего хотел Тюренн, перейдя Рейн в конце марта («sein strategisches Konzept sah recht einfach aus…»), и чего добивался Мерси. Маршрут движения французов и баварцев расписан по дням, ошибка Тюренна с расположением своих войск объяснена популярно. Автор пытается восстановить ход рассуждений Мерси, приведших его к решению напасть на французов, а далее - варианты действий Мерси в связи с принятым решением.
Противоборствующие армии сравниваются не только количественно, но и качественно («während bei den berittenen Truppen beide Armeen zahlenmäßig und im Kampfwert gemessen annähernd gleich sind, verfügt die bayerische Armee über mehr und besser geschulte Fußsoldaten»). Организация нападения Мерси разобрана даже излишне тщательно (Aufklärung, Gliederung, Geheimhaltung und Täuschung, Versorgung). Ночной марш баварцев представлен едва ли не как образцовый. Выявлена еще одна роковая ошибка Тюренна – он командует сбор у Хербстхаузена, тогда как «richtig wäre … das Sperren des Ausgangs aus dem Mönchswald gewesen; damit hätte sich ein Zeitgewinn für die französische Armee ergeben».
Но есть у статьи и существенный минус – перечисляя полки баварцев, автором оставляется без внимания Tourrainische Armada. Здесь нужно сделать небольшое отступление, так как этот важный вопрос в историографии до сих пор не прояснен: например, если У. Гатри привел список полков и счел участвовавшими непосредственно в битве 7 кав. (из имеющихся 15) и 5 пех. (из 8) полков, то С. Тион («Les armées françaises de la guerre de Trente ans» Paris, LRT. Editions, 2008) дал уже несколько иной состав – как в плане «идентификации» полков, так и по их числу (уже 12 кавалерийских при тех же 5 пехотных; Тион включил сюда полки, подошедшие позже и участвовавшие в отступлении). Сам Тюренн указывал на то, что Розен имел перед лесом 7-8 кав. полков, но по информации «Relation de la bataille auprès de Mariendal» получается меньше. Та же реляция, кстати, дает их общее число – 15 – и подробно расписывает местоположение накануне нападения Мерси (чем и воспользовался Гатри), что позволяет наглядно оценить масштаб разбросанности фр. сил. Важные сведения о численности фр. полков содержатся также в реляции Мерси (названы подоспевшие полки, с которыми Тюренн планировал было продолжить бой).
Возвращаясь к статье майора Никлауса, отметим, что он, пусть и без боевого состава, всё-таки восстанавливает боевые порядки обеих сторон, на основе в том числе и гравюры из «Европейского театра», и в данном случае похвалы удостоены оба командующих. Автор уверен в превосходстве баварской артиллерии за счет таинственной „Geschwindschießen”, о которой у него мало информации (« da es als Staatsgeheimnis bewahrt wurde, ist auch heute noch wenig konkretes darüber zu erfahren») . Сам ход битвы реконструирован поэтапно, внятно, да и 6 карт нарисовано не зря. Из авторских открытий – наличие в плане Тюренна второй позиции для пехоты («die zweite geplante Stellung der Infanterie geht logischerweise aus dem Kampfplan Turennes hervor»), что, естественно, засчитывается в плюс предусмотрительному маршалу; намек на эту позицию есть в баварской реляции. А Мерси очередная похвала– за понимание стратегии («sein Bestreben, einen vollständigen Sieg zu erringen, der nur in der Eliminierung des gegnerischen Heeres bestehen konnte, wird hier ersichtlich») и политики (« …hier zeigte Mercy einen selten klaren Scharfblick, wie es für einen höheren Offizier damaliger Zeit erstaunlich ist»). Как не трудно догадаться, Никлаус придает важное значение последствиям битвы («die augenblickliche Auswirkung auf dem gesamtstrategischen Schauplatz sind allerdings bedeutend»). Как никак, Мерси сорвал опасный стратегический план врагов.
ХЕРБСТХАУЗЕН КАК НедоТУТЛИНГЕН
Если говорить о баварской стороне, Франц фон Мерси пытался провернуть второе издание Тутлингена, застигнув врага врасплох внезапной атакой. И хотя в какой-то момент могло казаться, что призрак Тутлингена уже уверенно бродит по французскому лагерю, в сухом остатке ремейк удался лишь отчасти: Тюренн, как мы выяснили, был предупрежден за достаточный для сосредоточения весомой части своих полков промежуток времени. Более того, он даже дерзнул сам перейти в наступление, превентивно ударив левым флангом. Как говорится, лучшая защита – нападение. В результате расторопности Тюренна (и его офицеров, разумеется) Мерси, мечтавший шумом своих выстрелов разбудить французов в Мергентхайме, был вынужден вступить в бой уже под Хербстхаузеном (баварцам не хватило каких-то полутора-двух часов…). Вместо запланированного лихого „Quartieraufschlag“ получилась традиционная «bataille rangée». Соответственно, пусть французы и понесли поражение, его масштаб и последствия не могли потягаться с тутлингеновскими, где одними пленными было взято до 7000 человек, не говоря уже о моральном эффекте. Хербстхаузен, будучи блестящим и немаловажным успехом Мерси, так и не сравнялся с битвой 1643 г., оставшись в некотором роде НедоТутлингеном.
ТЮРЕНН ПОСТИГАЕТ МАГИЮ ВОЙНЫ
Многие биографы Тюренна начиная с Рамзая описывали 1643 год как определенную веху в его карьере – символический конец ученичества, получение маршальского чина и начало командования целой армией. От дяди он научился одному, от Ла Валетта – другому, от Бернгарда Саксен-Веймарского – третьему и т.д. Как можно видеть, в наставниках у него сплошь люди выдающиеся и именитые.
И что же ученик?
Две первые кампании Тюренна (1644 и 45 гг.) начинались с определенной неудачи (потеря Фрибура, поражение при Хербстхаузене), после чего приходилось вызывать Энгиена. Строго говоря, из 3 крупных сражений Тюренна в этот период только в одном он командовал самостоятельно и безраздельно – это Мариенталь, и результат его известен. В то время как Фрайбург и Алерхайм были выиграны – хотя и с существенным вкладом Тюренна – все-таки под общим руководством Энгиена. Неужели, вспоминая известную песню, даром преподаватели время с Тюренном тратили, даром с ним мучился «самый искусный маг» (т.е. Бернгард) ?
Конечно, нет. Просто от ошибок не застрахован ни один полководец, о чем лучше всего сказал сам маршал в передаче упомянутого выше Сент-Эвремона: «Quand un homme se vante de n’avoir point fait de fautes à la guerre, il me persuade qu’il ne l’a pas faite longtemps…». Справедливости ради надо отметить, что Мариенталь был фактически первым крупным сражением маршала Тюренна в качестве единоличного командующего армией. Пресловутый первый блин, или – учитывая французскую специфику – креп, который вышел комом; еще раз напомним, что вскоре в помощь Тюренну снова пошлют молодого шеф-повара, и оба кулинара уже не подкачают.
Допустим, Тюренн еще не был волшебником войны, но он очень быстро учился. И чудеса военного искусства не заставят себя долго ждать, причем не обязательно в виде сражений. После того как рассматриваемый нами театр военных действий покинет Энгиен, больших кровопусканий а ля Фрибур там уже не будет вплоть до самого конца войны. Тюренн освоится в самостоятельном командовании армией, и на место проповедуемого Энгиеном «бокса» (прямой стиль), пользуясь аллегориями Ф. Гамбьеза, придёт «дзюдо» (непрямой) [4]. Подробнее об этом поговорим в очерке про Цусмарсхаузен.
Однако прежде чем будет расстелен татами, нам предстоит разобрать ещё один жесточайший боксерский поединок 1645 года, едва не закончившийся обоюдным нокаутом…
[1] Ивонина Л. И. Анри де Тюренн // Вопросы истории. - 2012. - № 3. С. 62-63. В квадратных скобках – наши исправления.
[2] Charles de Saint-Évremond. Œuvres mêlées . Éloge de M. de Turenne.
[3] Summarische Relation Deß zwischen der ChurBayrischen ReichsArmada… 1645
[4] F. Gambiez. Turenne et la Renaissance du style indirect // Turenne et l’art militaire. Paris : les Belles-Lettres, 1978.
@темы: Тридцатилетняя война, Тюренн, битва при Мергентхайме 1645, Мариенталь=Хербстхаузен, Франц фон Мерси