Ben noto t'é quel fulmine di guerra
ALESSANDRO, che fe suo nome eterno
Col bellicoso folgorante acciaro,
A cui s'opposer collegati invano
Di piu Province gli orgogliosi sdegni
Carlo Innocenzo FRUGONI
читать дальше
В велеречивых стихах по случаю женитьбы в 1728 Антонио Фарнезе, герцога Пармского, поэт Карло Фругони почти каждое упоминание о его великом предке - Алессандро – заботливо сопровождал прозвищем «Молния войны». Сей лестный и почетный титул тот снискал после(?) знаменитой битвы при Жамблу. Как оказалось, «Молнией войны» Алессандро звался не на правах единоличного собственника: известно, что точно так же был наречен и его старший современник – Санчо Давила-и-Баса, воевавший под командой Альбы (см. книгу «El rayo de la guerra: hechos de Sancho Davila…». 1713). Выходит, что у испанцев во Фландрии оказалось сразу две молнии! Впрочем, голландцам повезло больше – у них были качественные громоотводы и заземлители в лице Оранских.
АЛЕКСАНДР: БЕЗ ДАРИЯ, НО С ФИЛИППОМ
Итак, герой очередного обзора из серии ВИП – про великих испанских полководцев – Алессандро Фарнезе, он же Алехандро Фарнесио, отвоеватель и собиратель земель нидерландских, повоеватель французских, или, как он представлен в одной книге 1619, «rayo de la guerra, libertador, conquistador y defensor, y Gouernador en los estados de Flandes». Человек, на чьей могиле надпись еще короче, чем в случае с А.В. Суворовым: «ALEXANDER».
Естественно, военачальник с таким именем не мог не удостоиться сравнения со своим великим тезкой из Македонии. Так, на одной из гравюр АФ был изображен с молнией в руках вместо привычного командирского жезла (Diane H. Bodart. Les visages d’Alexandre Farnèse, de l’héritier du duché de Parme au défenseur de la foi). Молния – это и отсылка к прозвищу, и подражание одному из изображений Александра Македонского. В своем произведении «El asalto de Mastrique por el príncipe de Parma» Лопе де Вега вложил в уста одного героя следующую безапелляционную оценку: «…Alejandro Farnesio, cuyos hechos oscurecen las glorias de Alejandro». Хорошо, что аналогии не распространились на других действующих лиц, что неминуемо привело бы к оскорблению Филиппа Второго сравнением с Филиппом Вторым (отцом для АФ он являлся, правда, в чисто политическом смысле – так сказать, король-батюшка), поиску Спитамена в Вильгельме Оранском, а Пора, надо полагать, в Генрихе 4… Кто ж тогда Дарий? Пармскому Македонскому решительно не доставало такого характерного антагониста.
«EL MEJOR GENERAL AL SERVICIO DE FELIPE II Y DE LA EUROPA DE SU TIEMPO»
А поводом обратиться к личности сего выдающегося терцеводца стал выход очередной его биографии – Luis de Carlos Bertrán «ALEXANDER: LA EXTRAORDINARIA HISTORIA DE ALEJANDRO FARNESIO». Напомним, что об АФ уже написано несколько биографий, в т.ч. за авторством итальянцев Феа (из числа более подробных) и Пьетромарки (из числа более современных), испанца Рувио, а самое главное, фундаментально-монументальный пятитомник на французском от бельгийца Леона ван дер Эссена, где одной только осаде Антверпена уделен целый том – «Alexandre Farnese, prince de Parme, gouverneur général des Pays Bas (1545-1592)».
И к вот такой компании решил примкнуть не профессиональный историк, а юрист Луис де Карлос Бертран. Впрочем, после того, как один испанский дипломат (Альби де ла Куэста) написал бестселлер по терциям, другой (Бенавидес) – про Спинолу, а инженер на пару с военным – самую подробную книгу про Рокруа (Мирекки и Палау), нечего удивляться тому, как сильно исторический «нонфикшн» в Испании нынче завязан на таких энтузиастах-любителях. Бертран, если верить предисловию, специализируется на праве фондового рынка, корпоративном праве и управлении, слияниях и поглощениях и банковском праве. Сие обстоятельство во всей красе проявляется, например, при правовом анализе автором шансов различных кандидатов (среди коих числился и АФ) на португальский престол в 1580.
Сама книга поделена просто: половина потрачена на собственно жизнеописание герцога, половина – на примечания. Картами и иллюстрациями не обделена, за что честь и хвала издательству.
Прочитав эпопею ван дер Эссена, Луис де Карлос был очарован Алессандро, познакомился с видным историком Ривотом и по блату проник в архив Симанкаса для написания биографии. Он сразу сознается: для него АФ – «una figura de primer orden que había heredado de sus ilustres antepasados grandes cualidades personales y militares». В его картине мира это лучший воевода Филиппа 2 (в пролете остаются Альба, дон Хуан и др.) и тогдашней Европы (здесь Бертран почему-то проигнорировал Дмитрия Ивановича Хворостинина и Михаила Ивановича Воротынского). «Gran estratega», АФ также был искусным дипломатом и переговорщиком…
Целая глава в книге Луиса отдана жизни ближайших предков героя. А предки были серьезными фигурами: дед – император Карл 5, прадед – римский папа. Мать АФ, Маргарита, признанная дочь Карла от служанки, была выдана отцом за «простого» Оттавио Фарнезе, который вступил в нелегкую борьбу за признание за собой перепавшего ему от отца герцогства Парма и Пьяченца (и в итоге добился своего).
АФ родился в Риме, рос в Парме, далее судьба его помотала: Брюссель и встреча с королем, визит в Англию (Альбион, видимо, настолько впечатлил АФ, что тот через 30 лет решил туда вернуться), обучение в Алькале, что в Испании, вместе со своим родственником доном Хуаном (бастард Карла 5, единокровный брат матери АФ Маргариты) и царевичем Карлосом. «Sin duda, su estancia en Bruselas y su visita a Inglaterra fueron fundamentales en la formación del joven príncipe». Придворная жизнь в Испании затянулась на несколько лет, и «entre 1562 y 1565… Alejandro… se convirtió en una de las estrellas de la corte». Он жил на широкую ногу, настолько широкую, что родители попросили его умерить расточительство и жить на узкую.
Царь Филипп поспешил подобрать АФ жену – и выбор пал на португальскую принцессу Марию. АФ был не в восторге от суженой, ибо она была старше на 7 лет, но «относился к ней с уважением». Жаль, правда, это уважение не распространялось на его «correrías nocturnas y galanteos con las jóvenes damas parmesanas », что вызывало ревность у супруги.
«NO PODÍA LLENAR EL CARGO DE CAPITÁN QUIEN VALEROSAMENTE NO HUBIESE HECHO PRIMERO OFICIO DE SOLDADO»
Наконец, в 70-е стартует военная карьера АФ. Развивается она целиком в фарватере его давнего знакомого по Алькале дона Хуана – тот, будучи на 2 года младше своего «полуплемянника», добивается командных высот быстрее. АФ с энтузиазмом участвует в двух кампаниях Хуана против турок – триумфальной 1571 и провальной 1572. В Тунисской экспедиции-73 ему поучаствовать не довелось, хотя желание было. Назначенный умиротворять Фландрию, дон Хуан заехал мимоходом к АФ в Парму и тот согласился составить ему кампанию. Здесь, действуя против мятежных голландцев, он отличается при Жамблу, где разбивает арьергард отступающего воинства «еретиков». Формально войском командовал дон Хуан, но тот не стал красть чужие лавры и в письме царю воздал похвалу своему родственнику. В беседе же с самим АФ Хуан «le recriminó que hubiera actuado unilateralmente sin órdenes suyas y que hubiera arriesgado su vida de forma temeraria, a lo que Farnesio replicó que «no podía llenar el cargo de capitán quien valerosamente no hubiese hecho primero oficio de soldado». После победы АФ предлагал идти на Брюссель, но дон Хуан не рискнул.
В целом, успех при Жамблу сыграл для АФ роль бонапартова Тулона, и к моменту смерти Хуана он раскрутился настолько, что для Филиппа кандидатура нового ответственного за Фландрию стала очевидной: «El monarca no había podido elegir mejor, y Farnesio pronto le demostraría su enorme talento».
АФ тут же развил кипучую деятельность, в короткий срок достиг ряд важных успехов на военном и дипломатическом фронтах: «en el breve plazo de un año desde su nombramiento como gobernador, Farnesio había logrado el doble objetivo de consolidar el dominio del territorio con la conquista de Maastricht y de lograr el acuerdo de paz con las provincias católicas del sur. No se podía pedir más en menos tiempo».
Часть мятежных провинций удалось умиротворить: «gracias a Farnesio las provincias del sur se mantuvieron fieles al catolicismo y se estableció una barrera con las provincias calvinistas del norte, donde puede encontrarse el origen de las actuales Bélgica y Holanda». Итоги первых 7 лет воеводства АФ на контрасте с тем, что творилось до него, смотрятся впечатляюще:
«Cuando el príncipe de Parma fue nombrado gobernador, tan solo tres de las diecisiete provincias de los Países Bajos eran leales al rey. Siete años después, siete décimas partes del territorio estaban bajo el control de Farnesio, que esperaba poder completar la recuperación plena de los Países Bajos para la monarquía de España». Антитеза талантливого слуги и несколько ограниченного монарха позволяет автору пофантазировать об исторических альтернативах: «Если бы после завоевания Антверпена Филипп II не распылялся на Англию и Францию, а поддержал планы Фарнезе и проявил некоторую гибкость в религиозном вопросе, возможно, герцогу Пармскому удалось бы умиротворить Голландию и Зеландию и вернуть королю контроль над Нидерландами».
Отметим и то, как в ряде щекотливых для АФ моментов юрист Луис делает его своим подзащитным. Взять, к примеру, эпизод с Зихемом в 1578, когда уже сдавшийся войскам АФ вражеский гарнизон был вырезан, а комендант повешен. Бертран пытается понять и оправдать: «Этот поступок Фарнезе является одним из самых спорных в его карьере... Однако, к его чести, он действовал по прямому приказу своего начальника, дона Иоганна Австрийского, и дважды призывал защитников [города] и предупреждал их, что не будет помилования, если они не сдадутся…». Но АФ мог или вообще не подчиниться приказу Хуана, или не усердствовать в его исполнении ... Выбор есть всегда, а потому однозначный «минус в карму» АФ.
Другая история – нечестивая роль АФ в подготовке убийства Вильгельма Молчаливого. Тот, как известно, в какой-то момент был объявлен царем Филиппом, как бы сказали сейчас, нежелательным лицом и экстремистом. Испанцы озаботились поисками подходящего киллера. В марте 1584 один из претендентов на сию греховную вакансию прошел собеседование у АФ. «Farnesio comprendió que estaba delante de un hombre capaz de acabar con el Taciturno y le exhortó a perseverar en su empresa. …Le garantizó para él o sus herederos las recompensas prometidas por el edicto de proscripción». Этот окаянный наймит, Жерар, исполнит свой злой умысел в июле 1584.
Здесь Луису трудно что-либо возразить, хотя он обращает внимание на то, что и на АФ тоже покушались. «Эн ла герра тодо вале».
СЫНОВНЯЯ НЕПОЧТИТЕЛЬНОСТЬ
Аррасский договор 1579 предусматривал назначение в Нидерланды нового управленца, причем королевской крови. АФ, видимо, был морально готов покинуть пост, но оказался совершенно не готов увидеть в качестве преемника… свою родную мать. Это дало повод для семейной драмы в худших традициях мыльных опер. Дело в том, что царь Филипп, раздумывая над сменщиком Фарнезе, вернулся к опытной кандидатуре в лице герцогини Пармской («Маргарита! Маргарита, ведь ты не забыла…» ©) - ранее она уже была наместницей в Нидерландах. А ее сын АФ должен стать при ней командующим новой армией, набираемой в силу положений Аррасского договора. Мог ли представить Филипп, что перспектива оказаться в подчинении у матери станет столь невыносимой для честолюбивого АФ?
Сын далеко не сразу удостоил встречи приехавшую в Намюр мать и наотрез отказался командовать армией. «No deseaba compartir el poder con ella [т.е. с матерью] tanto por razones personales —habiendo sido gobernador lo consideraba una rebaja y un riesgo para su reputación— como por razones políticas, por entender que ello perjudicaría la causa del rey en los Países Bajos…». Одним словом – понты, если отбросить деликатные формулировки Луиса де Карлоса. В письме царю АФ иронично изъявил надежду, что большие способности герцогини Пармской позволят исправить его ошибки. «Margarita estaba muy enfadada con su hijo por su actitud de rebeldía frente a las órdenes del rey y por no querer colaborar con ella», но как мать и мудрая женщина, решила отказаться от своего назначения и попросила монарха позволения уехать восвояси. Переписка царя с обоими участниками драмы растянулась на несколько месяцев – Филипп, очевидно, не сразу понял всю серьезность алессандровых понтов (так сказать, всю величину мелочности) - и лишь в конце 1681 Нидерланды официально обрели нового старого губернатора – дона Алехандро Фарнесио. Даже очарованный своим героем Луис де Карлос признает, что «el príncipe de Parma pecó de soberbia y arrogancia y su actitud… sobre todo, dañó a su madre».
Так была нарушена заповедь «Почитай отца твоего и мать твою» и в карму «лучшего полководца Европы» прилетел очередной минус.
«АЛЕХАНДРО, АЛЕХАНДРО, ЭТОТ ГОРОД НАШ С ТОБОЮ…»
Во Фландрии, равно как и во Франции и Германии, АФ показал себя мастером по части взятия непокорных твердынь. А его солдаты могли бы распевать, что они вместе с командующим стали судьбою таких городов, как Маастрихт, Ипр, Гент, Брюгге и еще нескольких десятков меньшего пошиба.
Но самым крупным триумфом, было, конечно, взятие Антверпена в 1585. Именно эта победа дала новый виток хвалебным сравнениям АФ с Александром Великим. Стали распространяться медали, уподоблявшие сей успех покоренью Тира, надпись на коих гласила: «Ты равен Александру [Македонскому] по имени, [но] выше его в деяниях». А что творилось в Испании… "Антверпен наш" – так кратко, на радостях Филипп II выпалил своей дочери новость о возвращении города в родную гавань. И АФ получит орден Золотого руна как раз под стенами одного из фортов взятого им нидерландского мегаполиса.
Залогом успеха осадной войны АФ во многом стали те два десятка военных специалистов, что он привлек с родного полуострова – ведь итальянские инженеры высоко котировались в ту эпоху. Среди них – Франческо Пачиотто, Бартоломео Кампи, Габрио Сербеллони, Проперцио Бароцци и Джованни Баттиста Пьятти (Oronzo Brunetti. Alessandro Farnese: «Achille di valor, d’ingegno Ulisse?»). Был при Антверпене еще один итальянец, Джамбелли, но он сражался на стороне голландцев.
Альби де ла Куэста приводит такой исторический анекдот: «Farnesio, cuando se le presentó a la firma un documento datado «en el sitio de», lo rompió indignado, ordenando que se pusiera en su lugar «frente a» porque él o no sitiaba una plaza o si lo hacía, la tomaba» (От Павии до Рокруа). И действительно, поражения в осадной войне АФ терпел крайне редко – на ум приходит разве что провал при Берген-оп Зоом. Но, учитывая известные трудности осады этого конкретного места, проиграть здесь было не зазорно, и другой матерый градоосаждатель, Спинола, в следующем веке подтвердит это на своем опыте. Была еще вынужденно брошенная (не по вине АФ) осада форта Кнодсенбурга, а также неудачные попытки штурма во время осад Турне и Маастрихта, что не повлияло на конечный успех предприятия.
Фарнезе не просто отлично знал фортификацию, но и, как считается, даже написал трактат по этой теме: «Commentarj di Varie Regole e Disegni di Architettura Civile e Militare con altre Istruzzioni e Precetti di Arte Militare». Рукопись из 238 листов с чертежами хранится в Риме и до сих пор не опубликована. Неужели никому не интересны взгляды одного из великих градопокорителей? Скорее всего, дело в содержании: «Si tratta di un codice di scarsa originalità, discontinuo e opera di più autori, si riconoscono almeno tre differenti grafie; sono trattati temi di architettura civile ma oltre tre quarti dell’opera sono dedicati ad argomenti militari: dalle difese agli armamenti alle tecniche di assedio. Alessandro è riconosciuto autore per via del frontespizio ottocentesco che può essere doppiamente interpretato: la preposizione ‘di’ come appartenenza oppure come paternità letteraria» (Oronzo Brunetti. Alessandro Farnese: «Achille di valor, d’ingegno Ulisse?»). Таким образом, авторство АФ ставится под сомнение. Наш автор, Луис де Карлос, опираясь на Пьетромарки и Эссена, уверенно приписывает «Комментарии» перу герцога Пармского. Зато из цитированной выше статьи Брунетти мы узнаем, что еще в 2014 г. историк Бертини обратил внимание на письмо 1571, которое, как представляется, раскрывает истинного автора – «синьора Ферранте». Подготовленная им книга могла быть использована АФ в качестве своеобразного справочника.
«Yo con estos barcos aviendo baxeles de armada no podía pasar…»: ФАРНЕЗЕ и АРМАДА 1588
Филипп запрашивал экспертное мнение АФ о высадке в Англию еще в начале 1580-х. АФ дал вполне здравую оценку, указав на необходимость сперва завершить «la conquista de los Países Bajos, ya que la posesión del puerto de Flesinga facilitaría mucho la empresa». АФ считал необходимым сохранять секретность, но уже совсем скоро десантные планы Филиппа стали секретом Полишинеля. В таких условиях АФ стал склоняться к дипломатическому урегулированию: «Farnesio, con su gran visión de la estrategia militar, percibe el riesgo de fracaso de la Armada Invencible y, con ello, el de poner en peligro su propia posición en los Países Bajos y aconseja al rey la conclusión de un acuerdo honroso…».
Филипп подхлестывал АФ пересечь канал с имеющимися судами еще до прихода Армады, что привело АФ в праведный гнев. В письмах царю он пытался популярно объяснить невозможность выступить со своими посудинами супротив голл. флота, заблокировавшего к тому времени главные порты испанцев во Фландрии. Остро встала проблема отсутствия у испанцев порта, могущего принять Армаду. Но Филипп понял это не сразу. Равно как и то, что оба командующих – Армадой и терциями – по-разному представляли поставленные задачи: «Государь слишком поздно начал осознавать проблемы координации между Армадой и армией Фландрии, трудности связи между ними и разное видение их командирами того, как это должно быть сделано…». И далее: «Medina Sidonia pensaba que Farnesio disponía de una «Armada» y que podría salir a su encuentro según llegase. Por su parte, Farnesio, como hemos señalado, reitera una y otra vez que no es el caso y que solo podrá cruzar el canal si la Armada le franquea previamente el paso…». Удивительно, подчеркивает Луис де Карлос, что только по прибытии в Кале Медина Сидония осознал необходимость безопасного порта для Армады, на чем Фарнезе настаивал постоянно. «En cuanto al recelo de no tener buen puerto, no estaba en mi mano remediarlos, que si lo estuviera ya me ingeniara en facilitar la empresa», - чуть позже оправдывал себя АФ.
Алехандро требовалось 6 дней на посадку войск и подготовку флота. Он был готов к 9.08, когда было уже поздно: «Cuando comprendió que la flota no regresaría y que el bloqueo naval inglés y holandés le impediría salir de Dunkerque y Nieuwpoort, ordenó el desembarque de las tropas»
Наш автор винит в неудаче операции лично Филиппа: «La responsabilidad del desastre debe atribuirse al rey Felipe II, que fue quien adoptó la decisión y diseñó el plan, ignorando los consejos de Alejandro Farnesio y de Medina Sidonia».
После провала похода, продолжает Луис де Карлос, против АФ была организована кампания, поощряемая приближенными герцога Медины Сидонии. АФ обвиняли в том, что он не ответил на письма герцога и не подготовил войска к отплытию, когда Армада прибыла в Кале. АФ в ответ пишет оправдательные письма Филиппу, своему дяде-тезке кардиналу Алессандро Фарнезе и другим.
И все же испанский автор вынужден признать часть вины АФ, поскольку « existían defectos en el acondicionamiento de las naves de transporte». «La responsabilidad directa era de los subordinados del duque de Parma, pero a este, como comandante supremo, le correspondía la supervisión y sobre él recaía la responsabilidad última de los defectos»
«…Lo de acá se podrá perder y lo de allá no ganar»: БОРЬБА НА 2 ФРОНТА
После напряженного 1588 г. здоровье АФ пошатнулось, отношения с Филиппом ухудшились: царь задумал более строгий контроль над финансами во Фландрии. АФ сразу ощутил дефицит денег для оплаты войск. Вскоре от Филиппа прилетел еще один «подарок». Дело в том, что во Франции католическая лига в пылу борьбы против Генриха IV обратилась за помощью к испанскому монарху, и тот приказал АФ помочь ей войсками. Наместник повиновался, хотя и попытался объяснить государю, что случается при погоне за 2 зайцами. В тот момент, когда на фландрском фронте у АФ нарисовался по-настоящему достойный соперник – молодой Мориц, царь отвлекал его на всякие Парижи и Руаны. Кампании АФ в 1590-92 гг. стали предвестниками тех непростых лет в следующем веке, когда испанцам во Фландрии пришлось вести войну на 2 фронта. АФ понимал всю опасность такого распыления сил, и в письме к царю, словно заранее расстилая соломку, писал: «no me cave ninguna culpa de los daños destos reynos que puedan suceder acá y allá».
Но во Франции обошлось без неудач: в ходе двух вояжей АФ дважды входил в Париж, один раз был серьезно ранен и ни разу не был разбит Генрихом 4.
Рана подорвала его здоровье, а интриги личного секретаря и Мансфельда – доверие к нему со стороны царя. Филипп решил снять с его должности, но предварительно приказал в третий раз отправиться во Францию. На пути туда АФ умер.
ALESSANDRO, che fe suo nome eterno
Col bellicoso folgorante acciaro,
A cui s'opposer collegati invano
Di piu Province gli orgogliosi sdegni
Carlo Innocenzo FRUGONI
читать дальше
В велеречивых стихах по случаю женитьбы в 1728 Антонио Фарнезе, герцога Пармского, поэт Карло Фругони почти каждое упоминание о его великом предке - Алессандро – заботливо сопровождал прозвищем «Молния войны». Сей лестный и почетный титул тот снискал после(?) знаменитой битвы при Жамблу. Как оказалось, «Молнией войны» Алессандро звался не на правах единоличного собственника: известно, что точно так же был наречен и его старший современник – Санчо Давила-и-Баса, воевавший под командой Альбы (см. книгу «El rayo de la guerra: hechos de Sancho Davila…». 1713). Выходит, что у испанцев во Фландрии оказалось сразу две молнии! Впрочем, голландцам повезло больше – у них были качественные громоотводы и заземлители в лице Оранских.
АЛЕКСАНДР: БЕЗ ДАРИЯ, НО С ФИЛИППОМ
Итак, герой очередного обзора из серии ВИП – про великих испанских полководцев – Алессандро Фарнезе, он же Алехандро Фарнесио, отвоеватель и собиратель земель нидерландских, повоеватель французских, или, как он представлен в одной книге 1619, «rayo de la guerra, libertador, conquistador y defensor, y Gouernador en los estados de Flandes». Человек, на чьей могиле надпись еще короче, чем в случае с А.В. Суворовым: «ALEXANDER».
Естественно, военачальник с таким именем не мог не удостоиться сравнения со своим великим тезкой из Македонии. Так, на одной из гравюр АФ был изображен с молнией в руках вместо привычного командирского жезла (Diane H. Bodart. Les visages d’Alexandre Farnèse, de l’héritier du duché de Parme au défenseur de la foi). Молния – это и отсылка к прозвищу, и подражание одному из изображений Александра Македонского. В своем произведении «El asalto de Mastrique por el príncipe de Parma» Лопе де Вега вложил в уста одного героя следующую безапелляционную оценку: «…Alejandro Farnesio, cuyos hechos oscurecen las glorias de Alejandro». Хорошо, что аналогии не распространились на других действующих лиц, что неминуемо привело бы к оскорблению Филиппа Второго сравнением с Филиппом Вторым (отцом для АФ он являлся, правда, в чисто политическом смысле – так сказать, король-батюшка), поиску Спитамена в Вильгельме Оранском, а Пора, надо полагать, в Генрихе 4… Кто ж тогда Дарий? Пармскому Македонскому решительно не доставало такого характерного антагониста.
«EL MEJOR GENERAL AL SERVICIO DE FELIPE II Y DE LA EUROPA DE SU TIEMPO»
А поводом обратиться к личности сего выдающегося терцеводца стал выход очередной его биографии – Luis de Carlos Bertrán «ALEXANDER: LA EXTRAORDINARIA HISTORIA DE ALEJANDRO FARNESIO». Напомним, что об АФ уже написано несколько биографий, в т.ч. за авторством итальянцев Феа (из числа более подробных) и Пьетромарки (из числа более современных), испанца Рувио, а самое главное, фундаментально-монументальный пятитомник на французском от бельгийца Леона ван дер Эссена, где одной только осаде Антверпена уделен целый том – «Alexandre Farnese, prince de Parme, gouverneur général des Pays Bas (1545-1592)».
И к вот такой компании решил примкнуть не профессиональный историк, а юрист Луис де Карлос Бертран. Впрочем, после того, как один испанский дипломат (Альби де ла Куэста) написал бестселлер по терциям, другой (Бенавидес) – про Спинолу, а инженер на пару с военным – самую подробную книгу про Рокруа (Мирекки и Палау), нечего удивляться тому, как сильно исторический «нонфикшн» в Испании нынче завязан на таких энтузиастах-любителях. Бертран, если верить предисловию, специализируется на праве фондового рынка, корпоративном праве и управлении, слияниях и поглощениях и банковском праве. Сие обстоятельство во всей красе проявляется, например, при правовом анализе автором шансов различных кандидатов (среди коих числился и АФ) на португальский престол в 1580.
Сама книга поделена просто: половина потрачена на собственно жизнеописание герцога, половина – на примечания. Картами и иллюстрациями не обделена, за что честь и хвала издательству.
Прочитав эпопею ван дер Эссена, Луис де Карлос был очарован Алессандро, познакомился с видным историком Ривотом и по блату проник в архив Симанкаса для написания биографии. Он сразу сознается: для него АФ – «una figura de primer orden que había heredado de sus ilustres antepasados grandes cualidades personales y militares». В его картине мира это лучший воевода Филиппа 2 (в пролете остаются Альба, дон Хуан и др.) и тогдашней Европы (здесь Бертран почему-то проигнорировал Дмитрия Ивановича Хворостинина и Михаила Ивановича Воротынского). «Gran estratega», АФ также был искусным дипломатом и переговорщиком…
Целая глава в книге Луиса отдана жизни ближайших предков героя. А предки были серьезными фигурами: дед – император Карл 5, прадед – римский папа. Мать АФ, Маргарита, признанная дочь Карла от служанки, была выдана отцом за «простого» Оттавио Фарнезе, который вступил в нелегкую борьбу за признание за собой перепавшего ему от отца герцогства Парма и Пьяченца (и в итоге добился своего).
АФ родился в Риме, рос в Парме, далее судьба его помотала: Брюссель и встреча с королем, визит в Англию (Альбион, видимо, настолько впечатлил АФ, что тот через 30 лет решил туда вернуться), обучение в Алькале, что в Испании, вместе со своим родственником доном Хуаном (бастард Карла 5, единокровный брат матери АФ Маргариты) и царевичем Карлосом. «Sin duda, su estancia en Bruselas y su visita a Inglaterra fueron fundamentales en la formación del joven príncipe». Придворная жизнь в Испании затянулась на несколько лет, и «entre 1562 y 1565… Alejandro… se convirtió en una de las estrellas de la corte». Он жил на широкую ногу, настолько широкую, что родители попросили его умерить расточительство и жить на узкую.
Царь Филипп поспешил подобрать АФ жену – и выбор пал на португальскую принцессу Марию. АФ был не в восторге от суженой, ибо она была старше на 7 лет, но «относился к ней с уважением». Жаль, правда, это уважение не распространялось на его «correrías nocturnas y galanteos con las jóvenes damas parmesanas », что вызывало ревность у супруги.
«NO PODÍA LLENAR EL CARGO DE CAPITÁN QUIEN VALEROSAMENTE NO HUBIESE HECHO PRIMERO OFICIO DE SOLDADO»
Наконец, в 70-е стартует военная карьера АФ. Развивается она целиком в фарватере его давнего знакомого по Алькале дона Хуана – тот, будучи на 2 года младше своего «полуплемянника», добивается командных высот быстрее. АФ с энтузиазмом участвует в двух кампаниях Хуана против турок – триумфальной 1571 и провальной 1572. В Тунисской экспедиции-73 ему поучаствовать не довелось, хотя желание было. Назначенный умиротворять Фландрию, дон Хуан заехал мимоходом к АФ в Парму и тот согласился составить ему кампанию. Здесь, действуя против мятежных голландцев, он отличается при Жамблу, где разбивает арьергард отступающего воинства «еретиков». Формально войском командовал дон Хуан, но тот не стал красть чужие лавры и в письме царю воздал похвалу своему родственнику. В беседе же с самим АФ Хуан «le recriminó que hubiera actuado unilateralmente sin órdenes suyas y que hubiera arriesgado su vida de forma temeraria, a lo que Farnesio replicó que «no podía llenar el cargo de capitán quien valerosamente no hubiese hecho primero oficio de soldado». После победы АФ предлагал идти на Брюссель, но дон Хуан не рискнул.
В целом, успех при Жамблу сыграл для АФ роль бонапартова Тулона, и к моменту смерти Хуана он раскрутился настолько, что для Филиппа кандидатура нового ответственного за Фландрию стала очевидной: «El monarca no había podido elegir mejor, y Farnesio pronto le demostraría su enorme talento».
АФ тут же развил кипучую деятельность, в короткий срок достиг ряд важных успехов на военном и дипломатическом фронтах: «en el breve plazo de un año desde su nombramiento como gobernador, Farnesio había logrado el doble objetivo de consolidar el dominio del territorio con la conquista de Maastricht y de lograr el acuerdo de paz con las provincias católicas del sur. No se podía pedir más en menos tiempo».
Часть мятежных провинций удалось умиротворить: «gracias a Farnesio las provincias del sur se mantuvieron fieles al catolicismo y se estableció una barrera con las provincias calvinistas del norte, donde puede encontrarse el origen de las actuales Bélgica y Holanda». Итоги первых 7 лет воеводства АФ на контрасте с тем, что творилось до него, смотрятся впечатляюще:
«Cuando el príncipe de Parma fue nombrado gobernador, tan solo tres de las diecisiete provincias de los Países Bajos eran leales al rey. Siete años después, siete décimas partes del territorio estaban bajo el control de Farnesio, que esperaba poder completar la recuperación plena de los Países Bajos para la monarquía de España». Антитеза талантливого слуги и несколько ограниченного монарха позволяет автору пофантазировать об исторических альтернативах: «Если бы после завоевания Антверпена Филипп II не распылялся на Англию и Францию, а поддержал планы Фарнезе и проявил некоторую гибкость в религиозном вопросе, возможно, герцогу Пармскому удалось бы умиротворить Голландию и Зеландию и вернуть королю контроль над Нидерландами».
Отметим и то, как в ряде щекотливых для АФ моментов юрист Луис делает его своим подзащитным. Взять, к примеру, эпизод с Зихемом в 1578, когда уже сдавшийся войскам АФ вражеский гарнизон был вырезан, а комендант повешен. Бертран пытается понять и оправдать: «Этот поступок Фарнезе является одним из самых спорных в его карьере... Однако, к его чести, он действовал по прямому приказу своего начальника, дона Иоганна Австрийского, и дважды призывал защитников [города] и предупреждал их, что не будет помилования, если они не сдадутся…». Но АФ мог или вообще не подчиниться приказу Хуана, или не усердствовать в его исполнении ... Выбор есть всегда, а потому однозначный «минус в карму» АФ.
Другая история – нечестивая роль АФ в подготовке убийства Вильгельма Молчаливого. Тот, как известно, в какой-то момент был объявлен царем Филиппом, как бы сказали сейчас, нежелательным лицом и экстремистом. Испанцы озаботились поисками подходящего киллера. В марте 1584 один из претендентов на сию греховную вакансию прошел собеседование у АФ. «Farnesio comprendió que estaba delante de un hombre capaz de acabar con el Taciturno y le exhortó a perseverar en su empresa. …Le garantizó para él o sus herederos las recompensas prometidas por el edicto de proscripción». Этот окаянный наймит, Жерар, исполнит свой злой умысел в июле 1584.
Здесь Луису трудно что-либо возразить, хотя он обращает внимание на то, что и на АФ тоже покушались. «Эн ла герра тодо вале».
СЫНОВНЯЯ НЕПОЧТИТЕЛЬНОСТЬ
Аррасский договор 1579 предусматривал назначение в Нидерланды нового управленца, причем королевской крови. АФ, видимо, был морально готов покинуть пост, но оказался совершенно не готов увидеть в качестве преемника… свою родную мать. Это дало повод для семейной драмы в худших традициях мыльных опер. Дело в том, что царь Филипп, раздумывая над сменщиком Фарнезе, вернулся к опытной кандидатуре в лице герцогини Пармской («Маргарита! Маргарита, ведь ты не забыла…» ©) - ранее она уже была наместницей в Нидерландах. А ее сын АФ должен стать при ней командующим новой армией, набираемой в силу положений Аррасского договора. Мог ли представить Филипп, что перспектива оказаться в подчинении у матери станет столь невыносимой для честолюбивого АФ?
Сын далеко не сразу удостоил встречи приехавшую в Намюр мать и наотрез отказался командовать армией. «No deseaba compartir el poder con ella [т.е. с матерью] tanto por razones personales —habiendo sido gobernador lo consideraba una rebaja y un riesgo para su reputación— como por razones políticas, por entender que ello perjudicaría la causa del rey en los Países Bajos…». Одним словом – понты, если отбросить деликатные формулировки Луиса де Карлоса. В письме царю АФ иронично изъявил надежду, что большие способности герцогини Пармской позволят исправить его ошибки. «Margarita estaba muy enfadada con su hijo por su actitud de rebeldía frente a las órdenes del rey y por no querer colaborar con ella», но как мать и мудрая женщина, решила отказаться от своего назначения и попросила монарха позволения уехать восвояси. Переписка царя с обоими участниками драмы растянулась на несколько месяцев – Филипп, очевидно, не сразу понял всю серьезность алессандровых понтов (так сказать, всю величину мелочности) - и лишь в конце 1681 Нидерланды официально обрели нового старого губернатора – дона Алехандро Фарнесио. Даже очарованный своим героем Луис де Карлос признает, что «el príncipe de Parma pecó de soberbia y arrogancia y su actitud… sobre todo, dañó a su madre».
Так была нарушена заповедь «Почитай отца твоего и мать твою» и в карму «лучшего полководца Европы» прилетел очередной минус.
«АЛЕХАНДРО, АЛЕХАНДРО, ЭТОТ ГОРОД НАШ С ТОБОЮ…»
Во Фландрии, равно как и во Франции и Германии, АФ показал себя мастером по части взятия непокорных твердынь. А его солдаты могли бы распевать, что они вместе с командующим стали судьбою таких городов, как Маастрихт, Ипр, Гент, Брюгге и еще нескольких десятков меньшего пошиба.
Но самым крупным триумфом, было, конечно, взятие Антверпена в 1585. Именно эта победа дала новый виток хвалебным сравнениям АФ с Александром Великим. Стали распространяться медали, уподоблявшие сей успех покоренью Тира, надпись на коих гласила: «Ты равен Александру [Македонскому] по имени, [но] выше его в деяниях». А что творилось в Испании… "Антверпен наш" – так кратко, на радостях Филипп II выпалил своей дочери новость о возвращении города в родную гавань. И АФ получит орден Золотого руна как раз под стенами одного из фортов взятого им нидерландского мегаполиса.
Залогом успеха осадной войны АФ во многом стали те два десятка военных специалистов, что он привлек с родного полуострова – ведь итальянские инженеры высоко котировались в ту эпоху. Среди них – Франческо Пачиотто, Бартоломео Кампи, Габрио Сербеллони, Проперцио Бароцци и Джованни Баттиста Пьятти (Oronzo Brunetti. Alessandro Farnese: «Achille di valor, d’ingegno Ulisse?»). Был при Антверпене еще один итальянец, Джамбелли, но он сражался на стороне голландцев.
Альби де ла Куэста приводит такой исторический анекдот: «Farnesio, cuando se le presentó a la firma un documento datado «en el sitio de», lo rompió indignado, ordenando que se pusiera en su lugar «frente a» porque él o no sitiaba una plaza o si lo hacía, la tomaba» (От Павии до Рокруа). И действительно, поражения в осадной войне АФ терпел крайне редко – на ум приходит разве что провал при Берген-оп Зоом. Но, учитывая известные трудности осады этого конкретного места, проиграть здесь было не зазорно, и другой матерый градоосаждатель, Спинола, в следующем веке подтвердит это на своем опыте. Была еще вынужденно брошенная (не по вине АФ) осада форта Кнодсенбурга, а также неудачные попытки штурма во время осад Турне и Маастрихта, что не повлияло на конечный успех предприятия.
Фарнезе не просто отлично знал фортификацию, но и, как считается, даже написал трактат по этой теме: «Commentarj di Varie Regole e Disegni di Architettura Civile e Militare con altre Istruzzioni e Precetti di Arte Militare». Рукопись из 238 листов с чертежами хранится в Риме и до сих пор не опубликована. Неужели никому не интересны взгляды одного из великих градопокорителей? Скорее всего, дело в содержании: «Si tratta di un codice di scarsa originalità, discontinuo e opera di più autori, si riconoscono almeno tre differenti grafie; sono trattati temi di architettura civile ma oltre tre quarti dell’opera sono dedicati ad argomenti militari: dalle difese agli armamenti alle tecniche di assedio. Alessandro è riconosciuto autore per via del frontespizio ottocentesco che può essere doppiamente interpretato: la preposizione ‘di’ come appartenenza oppure come paternità letteraria» (Oronzo Brunetti. Alessandro Farnese: «Achille di valor, d’ingegno Ulisse?»). Таким образом, авторство АФ ставится под сомнение. Наш автор, Луис де Карлос, опираясь на Пьетромарки и Эссена, уверенно приписывает «Комментарии» перу герцога Пармского. Зато из цитированной выше статьи Брунетти мы узнаем, что еще в 2014 г. историк Бертини обратил внимание на письмо 1571, которое, как представляется, раскрывает истинного автора – «синьора Ферранте». Подготовленная им книга могла быть использована АФ в качестве своеобразного справочника.
«Yo con estos barcos aviendo baxeles de armada no podía pasar…»: ФАРНЕЗЕ и АРМАДА 1588
Филипп запрашивал экспертное мнение АФ о высадке в Англию еще в начале 1580-х. АФ дал вполне здравую оценку, указав на необходимость сперва завершить «la conquista de los Países Bajos, ya que la posesión del puerto de Flesinga facilitaría mucho la empresa». АФ считал необходимым сохранять секретность, но уже совсем скоро десантные планы Филиппа стали секретом Полишинеля. В таких условиях АФ стал склоняться к дипломатическому урегулированию: «Farnesio, con su gran visión de la estrategia militar, percibe el riesgo de fracaso de la Armada Invencible y, con ello, el de poner en peligro su propia posición en los Países Bajos y aconseja al rey la conclusión de un acuerdo honroso…».
Филипп подхлестывал АФ пересечь канал с имеющимися судами еще до прихода Армады, что привело АФ в праведный гнев. В письмах царю он пытался популярно объяснить невозможность выступить со своими посудинами супротив голл. флота, заблокировавшего к тому времени главные порты испанцев во Фландрии. Остро встала проблема отсутствия у испанцев порта, могущего принять Армаду. Но Филипп понял это не сразу. Равно как и то, что оба командующих – Армадой и терциями – по-разному представляли поставленные задачи: «Государь слишком поздно начал осознавать проблемы координации между Армадой и армией Фландрии, трудности связи между ними и разное видение их командирами того, как это должно быть сделано…». И далее: «Medina Sidonia pensaba que Farnesio disponía de una «Armada» y que podría salir a su encuentro según llegase. Por su parte, Farnesio, como hemos señalado, reitera una y otra vez que no es el caso y que solo podrá cruzar el canal si la Armada le franquea previamente el paso…». Удивительно, подчеркивает Луис де Карлос, что только по прибытии в Кале Медина Сидония осознал необходимость безопасного порта для Армады, на чем Фарнезе настаивал постоянно. «En cuanto al recelo de no tener buen puerto, no estaba en mi mano remediarlos, que si lo estuviera ya me ingeniara en facilitar la empresa», - чуть позже оправдывал себя АФ.
Алехандро требовалось 6 дней на посадку войск и подготовку флота. Он был готов к 9.08, когда было уже поздно: «Cuando comprendió que la flota no regresaría y que el bloqueo naval inglés y holandés le impediría salir de Dunkerque y Nieuwpoort, ordenó el desembarque de las tropas»
Наш автор винит в неудаче операции лично Филиппа: «La responsabilidad del desastre debe atribuirse al rey Felipe II, que fue quien adoptó la decisión y diseñó el plan, ignorando los consejos de Alejandro Farnesio y de Medina Sidonia».
После провала похода, продолжает Луис де Карлос, против АФ была организована кампания, поощряемая приближенными герцога Медины Сидонии. АФ обвиняли в том, что он не ответил на письма герцога и не подготовил войска к отплытию, когда Армада прибыла в Кале. АФ в ответ пишет оправдательные письма Филиппу, своему дяде-тезке кардиналу Алессандро Фарнезе и другим.
И все же испанский автор вынужден признать часть вины АФ, поскольку « existían defectos en el acondicionamiento de las naves de transporte». «La responsabilidad directa era de los subordinados del duque de Parma, pero a este, como comandante supremo, le correspondía la supervisión y sobre él recaía la responsabilidad última de los defectos»
«…Lo de acá se podrá perder y lo de allá no ganar»: БОРЬБА НА 2 ФРОНТА
После напряженного 1588 г. здоровье АФ пошатнулось, отношения с Филиппом ухудшились: царь задумал более строгий контроль над финансами во Фландрии. АФ сразу ощутил дефицит денег для оплаты войск. Вскоре от Филиппа прилетел еще один «подарок». Дело в том, что во Франции католическая лига в пылу борьбы против Генриха IV обратилась за помощью к испанскому монарху, и тот приказал АФ помочь ей войсками. Наместник повиновался, хотя и попытался объяснить государю, что случается при погоне за 2 зайцами. В тот момент, когда на фландрском фронте у АФ нарисовался по-настоящему достойный соперник – молодой Мориц, царь отвлекал его на всякие Парижи и Руаны. Кампании АФ в 1590-92 гг. стали предвестниками тех непростых лет в следующем веке, когда испанцам во Фландрии пришлось вести войну на 2 фронта. АФ понимал всю опасность такого распыления сил, и в письме к царю, словно заранее расстилая соломку, писал: «no me cave ninguna culpa de los daños destos reynos que puedan suceder acá y allá».
Но во Франции обошлось без неудач: в ходе двух вояжей АФ дважды входил в Париж, один раз был серьезно ранен и ни разу не был разбит Генрихом 4.
Рана подорвала его здоровье, а интриги личного секретаря и Мансфельда – доверие к нему со стороны царя. Филипп решил снять с его должности, но предварительно приказал в третий раз отправиться во Францию. На пути туда АФ умер.